Московиты. Книга первая

Этих двух братьев-республиканцев меж тем никак не назовешь близнецами. Господин Великий Новгород давно уже был не городом, но огромным, по меркам тогдашней Европы, государством. Ему принадлежали необозримые территории, колониальные владения новгородцев простирались от Балтийского моря до Урала и от Белого моря – до Волги. Новгород был очень богат, особенно по сравнению с другими русскими княжествами, и богатство его зиждилось на двух китах – международной торговле (именно Новгород был воротами между Европой и русскими и татарскими землями) и лесных промыслах – именно здесь добывалась львиная доля русской «мягкой рухляди» – вожделенной столь многими пушнины.

Но у Новгорода, этого огромного государства, имелось две ахиллесовых пяты, два уязвимых места. Во-первых, как уже говорилось, он экономил на собственной армии, довольствуясь наемниками, и был, по сути, беззащитен перед любым серьезным вторжением. Во-вторых, это была северная страна, хлебушек там банально не вызревал, поэтому продовольствие они импортировали. А это означало продовольственную зависимость от «Низовской земли» – так новгородцы называли Северно-Восточную Русь.

Псков, который издревле считался «младшим братом» Господина Великого Новгорода, был мало похож на «старшенького». Объединяли их, собственно, только все тот же вечевой строй, да общая вера, даже архиепископ у них был один на двоих. Во всем же остальном братья были совершенно разными. Если Новгород был обширен и богат, то Псков представлял собой карликовое государство, зажатое между тремя мощными и чаще всего недружественными соседями, и всю жизнь едва сводил концы с концами. Если новгородцы войне всегда предпочитали торговлю, которой и занимались с большим успехом, то Пскову на роду было написано не торговать, а воевать. В общем, очень удачное сравнение употребил историк Николай Борисов – перед нами представали богатый хитрый купчина и простоватый бедный рыцарь.

А под «незнамо что» я подразумевал Вятку. Это было действительно уникальное образование в Северно-Восточной Руси. Бывшая новогородская северная колония, раскинувшаяся на одноименном правом притоке Камы, она однажды отложилась от своих хозяев и образовала эдакую северную вольницу со столицей в городе Хлынове. Не то бандитское государство, не то пиратская республика. Вятчане единственные из всех никогда не знали князей, да в них и не было никакой необходимости. Экономика у этих потомков буйных новгородских ушкуйников базировалась на добыче пушнины, речном пиратстве (ушкуйничестве), набегах на московские и новгородские владения, никогда не отказывались вятчане пощипать и местные племена вогулов и пермяков. Соответственно, оружием любой вятчанин и так владел с малолетства – зачем стране охотников и бандитов княжья дружина? Народу, конечно, у них было небогато, поэтому никакой серьезной роли в политических распрях они не играли, и играть не собирались – у них и без того дел хватало.

Вот, собственно, и вся Северо-Восточная, «татарская», Русь. Было еще мощное княжество Смоленское, но его с недавних пор подмяла под себя соседняя Литва. Вот к соседям и перейдем. Однако здесь нам придется задержаться, потому как без расклада внешнеполитической обстановки нам никогда не понять действия Юрия, его племянника и всех остальных наших героев.

Знания наших предков о мире за границами северо-восточных русских княжеств никак не назовешь богатыми и разносторонними. Летописцы наши считали необходимым упоминать о событиях, происходящих лишь в четырех странах – Византии, Тевтонском Ордене, Орде, да Литве. Вот ими, по большому счету, и исчерпывался весь тогдашний мир – с точки зрения обычного человека, естественно.

Причем Византия была скорее виртуальным, воображаемым государством. Слишком уж далеко она расположилась, ее мало кто видел, а уж тем более жил там – «к грекам» все-таки добирались считанные единицы наших соплеменников. Однако знали о ней все.

И немудрено – это все-таки была родительница, «духовная мать» Руси. Связь с ней не прерывалась никогда, даже в самые страшные годы. Именно оттуда к нам прибывали духовные пастыри, именно ей мы считали своим сыновним долгом помогать в трудную минуту, а помощь ей требовалась в те времена ой как часто. Но повторюсь – в представлении рядового русского это была все-таки не реальная страна, а воображаемая держава, некий образ, сконструированный в голове. Ситуация в Византии в те времена была более чем сложной, тысячелетняя империя находилась на грани исчезновения под натиском турок. И эти события, вроде бы происходящие за семью морями, в итоге оказали самое непосредственное, и едва ли не определяющее влияние на судьбу России. Но об этом поговорим в свое время.