Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия

МОСКОВСКАЯ СТАРИНА Воспоминания москвичей прошлого столетия

Предисловие

Каждый город имеет своих певцов и летописцев. И чем богаче и значительнее его прошлое, чем длиннее и плодотворнее пройденный путь, тем дороже каждое свидетельство из первых рук. Пусть робок и слаб доносящийся издалека голос, но его живые интонации, неповторимость суждения, меткость и самобытность слова представляют непреходящую познавательную и художественную ценность, дополняя новые грани к созданному в литературе портрету города. Он предстает «напитанный своей историей и культурой до мельчайших пор, до каждой подворотни».

В русской мемуарной литературе запечатлено великое множество описаний старой Москвы, ее заповедных уголков, колоритного быта, гостеприимства и душевности, крутых нравов и характерных типов обитателей. Чем стремительнее становится бег нашего времени, внушительнее и смелее планы преображения города, тем труднее представить себе, какой была Москва столетие или два тому назад, тем сложнее понять взгляды, правильно оценить нравственные устои и жизненный уклад сменявших друг друга поколений москвичей. Просеивая с помощью памяти, знаний и опыта разнообразную информацию, которой так богата мемуаристика, мы учимся бережно хранить все самое лучшее в нашем культурном наследии, расширяем горизонты своего миропонимания.

Возникнув, как считают историки литературы, в XVII столетии, мемуары получили особое распространение в прошлом веке. Растущий в русском обществе интерес к личности, которая стала, по выражению «неистового Виссариона» (Белинского) «мыслью и думой века», стремление к исследованию внутреннего мира человека, его роли в истории вдохновили не только художественную литературу. Уже к середине XIX столетия стали чаще издаваться дневники, записки, воспоминания и другие автобиографические произведения. Н. Г. Чернышевский, анализируя успех у читателей «Семейной хроники» С. Т. Аксакова, писал о «слишком сильной потребности нашей в мемуарах», а творец величайшего произведения в этом жанре — «Былое и думы» — А. И. Герцен в 1855 году подчеркивал, что «в настоящее время нет такой страны, в которой мемуары были бы более полезны, чем в России». К этому времени в отличие от прошлого столетия они уже перестали быть привилегией в основном дворян: появились воспоминания купцов, разночинцев, а позднее и рабочих. В наши дни, когда интерес к прошлому охватил широкие круги читателей, мемуарная литература, в которой человек всегда находится на переднем плане, стала более активно использоваться в качестве исторического источника. Она помогает восполнять некоторые «белые пятна» тех трудов современных историков, в которых до сих пор прошлое предстает подчас как «объективно обусловленная» социальная схема, драма идей без их носителей, а на авансцене вместо полнокровного живого человека мы различаем как в театре теней лишь его силуэт.

Интересующие нас воспоминания московских старожилов, как правило, публиковались в периодических изданиях, давно забытых и мало доступных читателям. Мемуары, которые выходили отдельной книгой, также стали библиографической редкостью. Предлагаемый читателю сборник «Московская старина» воспроизводит фрагменты почти забытых рукописей, которые составляют содержание книги — «раритета» — «Ушедшая Москва» (Московский рабочий, 1964). Сборник дополняют очерк «Москва прежде», принадлежащий перу известного писателя Н. Д. Телешова, и воспоминания академика М. М. Богословского «Москва в 1870―1890-х годах». Хронологический диапазон собранных в сборнике мемуаров охватывает переломное, насыщенное событиями время, начиная с 1850-х годов до конца царствования «высочайшего фельдфебеля» Николая I, от последнего десятилетия прошлого столетия. Чем же памятно это время? Эпоха, составляющая «фон», на котором развертывается «действие» в мемуарах, была исполнена крупных социальных катаклизмов и оставила глубокий след в истории страны.

Главным событием, обозначившим демаркационный рубеж, который разделил до и послереформенную Россию, стало освобождение крестьян в 1861 году. Отмена крепостного права знаменовала превращение феодальной монархии в монархию буржуазную. «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка», — писал В. И. Ленин. (ПСС. Т. 3. С. 597―598.)