Московская великая битва – оборона. Часть 1

Владимир Побочный, Людмила Антонова Московская великая битва – оборона. Часть 1

© Побочный В. И.,

© Антонова Л. А., 2015 г.

* * *

От авторов

* * *

С 21 июля по 7 августа 1941 г. проходит борьба с фашистскими захватчиками на смоленском направлении и достигает наивысшего накала. В директиве № 33 от 19 июля 1941 г. Гитлер ставит перед группой армий «Центр» задачу разгрома советских войск между Смоленском и Москвой с последующим захватом СССР. 30 сентября 1941 года командование вермахта отдает приказ о наступлении на Москву. Эту операцию под кодовым названием «Тайфун» возглавляют два генерала-фельдмаршала и 200 генералов. Более миллиона гитлеровских солдат, тысяча семьсот танков, почти тысяча самолетов, огромное количество орудий – такие несметные силы бросаются Гитлером на штурм столицы России.

Обстановка в начале октября 1941 г. под Москвой складывается крайне тяжелой. Будучи уверенным, что война уже выиграна, Гитлер предлагает Герингу провести самую крупную в истории воздушной войны бомбежку Москвы и Ленинграда.

– Надо собрать в один кулак все наши бомбардировщики, дислоцированные во Франции, Скандинавии и Средиземноморье, и после чего начать круглосуточные воздушные налеты на Москву и Ленинград, – вдохновенно указывает фюрер. – Эти города должны быть полностью уничтожены! И бомбардировки надо продолжать до тех пор, пока там будет хоть что-то шевелиться. Бои вот-вот прекратятся, и мы приступим к выводу всего имеющегося в России продовольствия в Германию. Среди населения возникнет голод, а с ним и беспорядки. Это значит, что потребуются значительные силы, чтобы держать население под контролем. А бомбежка – мощные удары объединенными воздушными флотами люфтваффе – уничтожит огромные массы населения быстро и без всяких беспорядков. Каково, а?! – воскликнул Гитлер. – Гуманно и чисто!

Под громкие восторги окружающих, выражавших свое одобрение «блестящим озарением фюрера», все обернулись к будущему исполнителю этой «гуманной» акции. Но Геринг молчал. А потом, к ужасу присутствующих, заявляет, что будет верхом глупости уводить самолеты со всех фронтов лишь затем, чтобы провести одну операцию. Потом он говорит что-то еще и заканчивает поразившей всех фразой:

– Это невозможно, мой фюрер. Это осуществить нельзя!

По свидетельству участников этого совещания, Гитлер пронзил его испепеляющим взглядом и оставшуюся часть совещания уже не обращал на Геринга никакого внимания.

Рассматривая на этом совещании план операции «Тайфун», ее успешное начало и, как бы заодно, победу, Гиммлер представляет Гитлеру отчет о состоянии дел с негерманскими национальностями. Фюреру этот доклад понравился, и он велел принять его как руководство к действию. Вот какая ожидала участь нас, москвичей, всех русских, белорусов, украинцев, а заодно и всех, проживавших на оккупированных территориях. Так как их надлежало рассматривать как рабочую силу рейха, уровень образования покоренных народов следовало ограничить умением считать не более чем до пятисот и писать свое имя, а вот умение читать – исключалось.

Такая печальная судьба могла ждать и народы Европы. Вспомним один из таких примеров: заместитель фюрера по партии Мартин Борман на одном совещании у Гитлера предлагает использовать в качестве домашней прислуги «обладающих красивой фигурой и привлекательной внешностью» молодых женщин, для чего отправить в Германию не менее 500 тысяч европейских девушек и женщин в возрасте от 15 до 35 лет. Что касается мужчин, то их ждало либо рабство, либо смерть.

Что же касается евреев, количество которых увеличивалось по мере захвата новых земель, то инициативу решения этого вопроса берет на себя Гитлер. «К концу войны на территории Германии, включая покоренные земли, не должно остаться ни одного еврея! – провозглашает он на одном из фашистских сборищ. – Следует решительно от них избавиться! В конце концов несколько миллионов евреев – это не так уж много».

Не остался в стороне от формирования так называемой восточной политики и Геббельс. В период наступления гитлеровцев на Москву он делает в своем дневнике такую, более чем откровенную запись: «Выстрел в голову не всегда оказывается лучшим аргументом, но именно так мы действовали и будем действовать в отношении русских и украинцев».

Как видите, планы у гитлеровской верхушки являлись не просто чудовищными, а убийственно чудовищными (к. 87).