Московские джунгли

В следующем июне ягод на заброшенных грядках стало больше и они были такие же красные, как кровь той девушки, и невозможно сладкие.

Стасик понял, что хочет все повторить. Что может все повторить. Ведь эту девушку, жившую по соседству, ее же искали, но так и не нашли. Ее отец слег с инфарктом, ее мать ходила почерневшая от горя, ее парня, того мотоциклиста, задержали по подозрению, но отпустили – жаль, что отпустили… Но то, что Стасик мог быть как-то причастен, никому и в голову не пришло. Да и с чего бы?

Глава 14

– Я хочу о ком-нибудь заботиться, – однажды сказала Алена Павлу Сергеевичу.

Они нежились в постели после упоительного утреннего секса. На туалетном столике стояло блюдо, наполненное клубникой, и бутылочка французского брюта. Алена была вся разомлевшая и счастливая. Время как будто бы остановилось.

– Что ты имеешь в виду? – Павел Сергеевич даже брютом поперхнулся. – Ты намекаешь, что…

– Ох, нет же! – рассмеялась она. – Никаких детей до тридцати пяти. От детей бессонница и целлюлит.

– Какая же ты у меня циничная, – он расслабленно улыбнулся и взъерошил ее волосы.

– Я имею в виду – давай заведем щенка.

– Щенка? Ты спятила? Ты даже кактус ухитрилась сгубить.

– А о щенке я буду заботиться. Я с детства об этом мечтала. Мама не разрешала. А потом началось – Москва, моделинг, сумасшедшая жизнь…

– И куда сейчас ты собираешься деть свою сумасшедшую жизнь?

Алена все-таки была профессиональной моделью. Может быть, ей не хватало таланта, чтобы стать актрисой (глядя на Лилю, она иногда об этом мечтала, но у нее хватало ума понять, что нет в ее взгляде такой глубины, что не умеет она примерить столько разных масок), но уж сыграть обиженного ребенка она могла точно. Ее глаза увлажнились, пухлая нижняя губа трогательно оттопырилась. Отношения с Павлом Сергеевичем были еще свежи, так что на него действовали эти бесхитростные уловки.

– Ну что ты, что ты… Давай об этом подумаем. А ты хотела бы какую-то конкретную породу?

– Мне всегда нравились йорки, но потом я узнала, что они все время болеют, заботы им нужно больше, чем я смогу дать. Так что теперь я хочу джек-рассела.

– Хм… Тогда советую тебе набрать в гугле «джек-рассел дома один». Это же разрушители!

– Ну они милые… Прыгучие. У них славные бородатые морды. И на первые две недели я готова взять отпуск по уходу за щенком, вот!

– Какая же ты у меня смешная. – Павел Сергеевич растрепал ее волосы, а Алена сымитировала, что ее это сердит.

А сама думала: «Ну за что мне выпало такое счастье, ну как этот мужчина мог полюбить такую обыкновенную девушку, как я?»

Была обычная суббота – для Алены рабочий день. Утром она снималась для рекламного ролика стирального порошка. Ее любили снимать в рекламе моющих средств – из-за общего впечатления свежести и чистоты, которое Алена производила. У нее были крупные белые зубы, немного наивная жизнерадостная улыбка, летящие русые волосы и нежная кожа такой белизны и чистоты, что косметика была лишь формальностью.

Несложная съемка – Алена изображала студентку, которая радуется, что после стирки особенным порошком ее белая рубашка стала выглядеть лучше, чем при покупке. Накануне она пораньше легла спать, отлично выспалась, утром побаловала себя крепким пуэром с воздушными маковыми круассанами. Она была исполнена энергии и силы, так что потребовалось всего четыре дубля, прежде чем режиссер воскликнул: «Лучшее – враг хорошего! Это просто потрясающе, можем сворачиваться!»

Она вышла из съемочного павильона вместе с фотографом – девушкой ее возраста. На крыльце ненадолго остановились. Фотограф закурила, Алена просто стояла рядом. Тогда к ним и подошел тот тип. Молоденький парнишка с конвертом в руках. Алена сразу поняла, что это за конверт, и, к удивлению фотографа, вцепилась парнишке в рукав. Желудок ее сжался в точку, Алене пришлось несколько раз энергично сглотнуть – она побоялась, что ее вырвет прямо на тротуар.

– Кто тебя прислал? А ну отвечай! Я сейчас полицию позову!

Парнишка перепугался еще сильнее, чем фотограф. Даже побледнел под своим серым «пролетарским» загаром.

– Я не знаю! Я ни в чем не виноват! Я даже не знаю, что в конверте! – в его голосе появились истерические нотки.

– Согласился передать, а сам не знаешь что! А вдруг там наркотики?

– Он сказал мне, что это просто документы! Отпустите! – он немного пришел в себя и легко выдернул руку. – Сами разбирайтесь, я-то тут при чем.

Но так и остался стоять – видимо, испугался, что Алена и правда заголосит, призывая полицейских.

– Кто тебе это дал?

– Я его не знаю… Просто мужик подошел. Вашу фотографию показал… Сказал, что вы сейчас из этого подъезда выйдете и чтобы я отдал документы. Он мне сто долларов дал!

– Как он хотя бы выглядел?

– Да я не запомнил… Девушка, ну я правда не знаю ничего!

Тут уже и фотограф занервничала. Улучив момент, парнишка ловко метнулся в сторону и растворился в толпе.

– Ален, что это сейчас было?

– Да так, – мрачно ответила она. – Не обращай внимания. Бывший шантажирует.