Московские эбани

— Исторически так сложилось. Звонит мне некий Николай Николаевич Потап, обрисовывает круг наших общих знакомых, среди них называет и весьма немалых… — бархатный, чуть-чуть гундосящий голос Вадима покатил успокаивающей волной, Борис присосался к трубочке с коктейлем, откинулся на спинку стула, готовый слушать. Кто-кто, а он, Борис, последние годы никуда не спешил. — Звонит, значит, — продолжал Вадим, — А я тогда страхованием банковских кредитов занимался. И говорит мне этот Потап, что ждет меня у метро «Войковская», дело есть срочное, очень важное, а какое — по телефону сказать не может. Голос вроде человека не юного, с начальственными акцентами, да и делать мне в тот день было нечего — поехал. Он меня сазу узнал, подходит весь такой седовласый Байрон в гарольдовом плаще и говорит: — "Та-ак… Сначала дай мне три рубля на бутылку портвейна". Даю. Он пробку зубом оторвал, грамм двести заглотил и говорит: "Хороший ты человек. Пошли". Пришли мы в кабинет к какому-то профессору, доктору наук. Он, как я понял, ещё по другим временам Потапа помнил и встретил нас с полным уважением. Хороший мужик. Я с ним до сих пор связь поддерживаю. Встретил он нас и говорит: Сейчас коньячка выпьем, а попозже академик Бражкин приедет. Вот дела — думаю, но марку держу, наблюдаю. Выпили коньячка, приезжает академик Бражкин. Конечно не РАН, это сразу видно, а академик одной из самодельных компаний, которых у нас уже тогда понаплодилось черти сколько: три дурака — уже академия. И все, видите ли, — академики. Но сам он — мужик солидный. Лет шестидесяти пяти. Так, говорит, я вам всем круизы по странам, этому, поскольку все-таки детский писатель, — книгу издаю, и товар отгружаю на сто тысяч, в предоплату на двадцать тысяч уже завтра, а вы мне банковскую гарантию.

Я обалдел. Банковская гарантия это тебе не страховка кредита, и не кредит даже. Не такого я был масштаба человек. А Потап на меня показывает, — вот, говорит, очень важный человек, может все.

Я честно отвечаю, что гарантии обещать не могу.

Но академик Бражкин руками машет, ладно, ладно, вы подумайте, а пока я вам предоплатой на пробу товара на двадцать тысяч все-таки отгружу. Двадцать тысяч по тем временам деньги немалые.

— Я понял, — кивнул Борис, — Если бутылка портвейна три рубля, как ты сказал, стоила. Как же ты выкрутился?

— Я честно сказал — "не могу". Однако комедию решил досмотреть до конца. Приезжаю на следующий день к Потапу в квартиру, — он очень просил приехать, хотел объяснится. Это был последний раз, когда он оккупировал квартиру своей жены, пока она на его даче жила. Приезжаю и вижу такую картину: дверь на распашку, а где Потап? Потап пьяный под диваном валяется. В углу растерянный профессор сидит. Тут звонок в дверь и, какие-то мальчики начинают вносить ящики со швейцарским текстилем, просят расписаться на накладной. А кому расписываться?.. Смотрят — ничего не понимают. Разбудили мы с профессором Потапа. Он расписался и, едва грузчики, ушли развел бурную деятельность: мне зачем-то всучил три женских костюма, начал дарить профессору, но профессор мужик порядочный, понял куда вляпался, замахал руками и убежал. А Потап звонит всем, приглашает и прямо по три, пять ящиков товара приходящим людям отдает. И так в ажиотаже раздачи и одаривания провел день второй нашего знакомства и день третий. Я говорю, что же ты такое делаешь? А он отвечает, что у него долгов много накопилось и теперь он долги товаром отдает. А как же, говорю, за товар расплачиваться будешь, он машет рукой, там посмотрим. День четвертый: просто чудеса! Стою я у Потапа на балконе и вижу, как подъезжает к его захудалому дому белый Мерседес и ещё машина с охраной, двери открываются, выходит академик Бражкин со свитой настоящих бандитов. Приходят к Потапу — а где Потап? Потап на месте — под диваном валяется.

— Чего это он под диваном-то делал, не понял я? — хмыкнул Борис.

— Спал. Манера у него такая была. С дивана, наверное, падал, а под диваном, он этак отвисал лежбищем, наверное, чувствовал себя в безопасности. Ну вот, бандиты пришли и смотрят — кого убивать? Ничего не понимают. Академик его однокомнатную квартирку оглядывает — не ожидал. А бандиты, тоже ведь люди, оно им нужно какого-то несчастного Потапа убивать, на «мокрую», из-за такого идиота, идти. Академик Бражкин ко мне, — чуть не плачет, — что делать, что делать?! Я говорю: — "перед вами честен, я вам ничего не обещал. А вот как товар теперь вернуть не знаю, сами видите, Потап человек неуправляемый, и зачем вы это только сделали — не пойму". Посидел он, подумал. А!.. — говорит, — мы подарки ко дню учителя интернатам дарили — спишу и это. И уехал.

— И все?!

— И все. Бывает и такое. Хороший был человек академик Бражкин, только суетный больно. Слышал я, что его потом убили. Не за тот товар, надеюсь.

— Так что ж ты после всего с ним до сих пор дружишься?