Московские истории

Было утро, щебетали птицы. По асфальту ползли узорчатые тени деревьев. Я вышел из подъезда с твердым намерением пораньше попасть на работу.

– Здравствуйте, господин Хаген.

Человек в сером пиджаке стоял передо мной, перегородив дорогу своим черным «Мерседесом», и улыбался, как обычно, одними губами. Глаза его оставались холодными, и по взгляду совершенно невозможно было прочесть, о чем он думает.

Я не ответил, лишь смерил его неприязненным взглядом. Как бы там ни складывались мои отношения с Альбертом, питать какие-то теплые чувства к этому так и не представившемуся серому пиджаку я не обязан. Да и после того, как мы с ним в прошлый раз попрощались, ему будет крайне трудно завоевать мои симпатии.

– Не хотите со мной здороваться? – невинно поинтересовался он.

– Не думал, что еще когда-нибудь вас увижу, – предельно откровенно ответил я.

Серый пиджак пожал плечами:

– Может быть, присядете в машину?

– Мне кажется, я уже договорился с вашим хозяином…

– Он не хозяин, – оборвал меня серый пиджак, – он заказчик. Садитесь.

Он распахнул заднюю дверь. Лезть в салон не было никакого желания, но и устраивать скандал посреди улицы не казалось хорошей идеей. В конце концов, в настоящий момент он мне не враг.

С момента нашей знаменательной встречи с Альбертом прошло чуть больше недели. Мы несколько раз говорили по телефону, уточняя рабочие детали. Оставались, что называется, на связи, хотя и не встречались. В принципе я был готов к новой встрече с Альбертом. Вот только никак не ждал, он пришлет ко мне своего серого подчиненного, наемника или кто там ему этот безымянный в пиджаке.

Я нехотя полез в машину. Серый пиджак тем временем продолжал говорить, будто читая мои мысли:

– Не пойму, чего вы на меня взъелись. Нам незачем ссориться. Вчера я работал на вашего конкурента, сегодня – на вашего компаньона. Как у вас на Западе говорят: ничего личного, только бизнес.

– У нас так не говорят, – недовольно пробурчал я. – Так говорят в кино. А в вашей профессии есть еще понимание верности, чести и порядочности.

– Верности я не нарушал. А про честь и порядочность давайте не будем. Мы сейчас в одной лодке.

– В одной машине, – поправил я.

Серый пиджак посмотрел на мою недовольную физиономию, и во взгляде его, кажется, впервые появилось подобие улыбки.

Он захлопнул за собой дверцу, и «Мерседес» плавно тронулся с места.

– Альберт Рустамович просил отчитаться перед вами о проделанной работе. Я подумал, что правильнее это будет сделать лично.

– Работе? Кого вы там еще успели застращать?

– Зря вы, господин Хаген. Я не мальчик-рэкетир из девяностых. Я никого не стращаю. Веду исключительно деловые разговоры. Просто мои собеседники должны понимать всю серьезность… своего положения во время беседы.

Ну да, не стращает, просто беседует. Я припомнил, как оказался на обочине трассы, ведущей от аэропорта в Москву. Внутри тут же вспухла обида, но я сдержался и промолчал. Серый пиджак между тем неспешно достал картонную папку, размотал тесемки. Что-то слишком много в последнее время передо мной оказывается подобных папок. С титульной страницы смотрел совершенно незнакомый мне человек с совершенно непримечательным лицом.

– Кто это?

– Протеже господина Суздальского.

– Кого? – совсем растерялся я.

– Владимира Суздальского. Вы же встречались с Владимиром в Питере.

– Я не знал его фамилии, а может, знал, но не запомнил.

Серый пиджак бросил на меня странный взгляд, мол, как же вы так работаете, но вслух на этот счет ничего не сказал. А мне почему-то подумалось, что имя и фамилия серого пиджака для меня тоже до сих пор загадка. Он между тем постучал пальцем по фотографии в досье.

– Это человек Владимира. Тот самый, которого он усадил в газо-мазутное кресло. Я имел с ним беседу вчера вечером. К слову, он довольно неплохо заработал на своей должности. Можете полюбопытствовать, в бумагах есть выкладки.

– Спасибо, я верю на слово.

Сесть в какое-то чиновничье кресло и не воспользоваться полученными возможностями для личного обогащения в России может только иностранец или клинический идиот. Нет, конечно, простой народ жаждет увидеть честных чиновников и даже придумывает для себя, что некоторые вызывающие симпатию представители власти, в отличие от всех прочих, честные, но это миф. Собственно, ровно такая же ситуация во всем мире, просто в Европе или США люди шли к системе, при которой чиновник обогащается за счет своей должности, двести с лишним лет, и сейчас там все, скажем так, легализовано. То, за что в Средние века отрубали руку, теперь является частью работы. К слову, за лоббирование интересов тех или иных компаний на государственном уровне в России можно получить тюремный строк, а в Соединенных Штатах стать лоббистом – хрустальная мечта множества людей.