Московские каникулы

– В чемодане старинные монеты? – совсем не к месту вырвалось у начальника. – Извините, я о другом… Если вам нужен чемодан, почему же я должен искать какого-то Гришу?

Лучана привстала и перегнулась через стол.

– Эй, мадам, вы сядьте обратно! – отшатнулся от нее начальник.

– Я хочу вас разглядеть вплотную! – Лучана буквально зависла над милицейским руководством. – Неужели вам надо разъяснять: чтобы отыскать чемодан, надо отыскать того, у кого он находится, этот чемодан!

– Сидеть! – рявкнул начальник, которому надоела нахальная дама, казалось, она вот-вот на него обрушится.

Лучана села на место, а пес недоуменно глядел на начальника, мол, он и так давно уже сидит, чего тот разоряется.

– Фамилия Гриши? – строго спросил начальник.

Синьора Фарини едва не расхохоталась:

– По-вашему, я должна у каждого шофера, который меня возит, узнавать фамилию? Повторяю – его зовут Гриша, вам этого мало?

Майор милиции, а начальник носил именно это звание, поглядел на синьору Фарини с нескрываемым ехидством:

– Позвольте узнать, как вы вообще оказались в доме у водителя, добровольно или вас приволокли силой вместе с чемоданом?

– Конечно, добровольно, – отрубила Лучана, – я поднялась по лестнице, отвратительная лестница, грязная, кривобокая!

– Весьма важное сообщение! – кивнул майор. – Я имею в виду лестницу. – И рявкнул второй раз, громче первого: – Комаров!

Пес с перепугу залаял, а в кабинете появился милиционер – хорошенький, молоденький, с тонким, женственным лицом – и вперился взглядом, нет, не в руководство вовсе, а в весьма интересную особу женского пола.

– Комаров, доложи, сколько в Москве Гриш!

Комаров растерянно захлопал глазами, опушенными длинными ресницами.

– Ну! – настаивало непосредственное начальство, и тогда Комаров смело ринулся врать:

– Сто двадцать семь тысяч четыреста тридцать один!

– Всего-то! – пожала плечами синьора Фарини. Тут она добавила итальянское слово «senta» и сама же перевела: – Послушайте, это ваша проблема!

– Комаров, свободен! – отпустил подчиненного начальник и издевательски продолжил: – Значит, по-вашему, синьора, я должен опросить сто тридцать тысяч Гриш?

– Меньше! – уточнила синьора. – Сто двадцать семь с чем-то!

– Фамилию его вы не знаете, а какая машина, знаете?

Лучана предпочла показать руками:

– Ну, такая широкая, крыши нету, фары как две больших и круглых, не знаю что…

– Марку назовите! «Жигули», «ауди», «мерседес», «фольксваген»?

– Нет, у нее нет марки, она… она сама по себе!

Терпение майора истощилось, оно бы истощилось и у генерала:

– Но если вы и номера не запомнили…

Лучана вскочила, обогнула стол и совершила попытку расцеловать начальника, который отбивался, как мог.

– Браво, господин полицейский, брависсимо! У меня великолепная память на номера! – И Лучана предалась воспоминаниям. Чтоб было удобнее вспоминать, она уселась на начальственный стол, вернее, на бумаги, которые были на нем разложены.

– Немедленно слезьте! – потребовал майор. – Вы мнете документы!

Синьора Фарини небрежно отмахнулась:

– Наоборот! Я их разглаживаю моей, как это по-русски, чтобы вежливо, да, моей попой. И не волнуйтесь, если документы секретные, я их прочесть не смогу. Говорю я по-русски прекрасно, верно?

– Но слишком много! – выдохнул начальник.

– А читать по вашей безумной кириллице я не умею. Так вот, в прошлом году я провела месяц в Мадриде и до сих пор помню все мадридские номера. Спросите меня, к примеру, справочное музея Прадо, спросите!

– Вернитесь! – заорал майор. – Вы меня достали!

– Что я с вами сделала? – с интересом переспросила Лучана.

– Вернитесь немедленно!

– Куда, куда я должна вернуться?

– На стул напротив меня! На ваше прежнее место!

– Хорошо, хорошо. Какой вы нервный. – Лучана сползла со стола и направилась туда, куда требовал майор. – Должно быть, вас работа изматывает.

Начальник честно пытался разобраться в случившемся:

– На стул вернулись, теперь вернитесь из Мадрида в Москву. Какой номер машины у вашего чертова Гриши?

– Я согласна, он чертовый, – синьора Фарини приветливо улыбнулась, – все-таки вы милый полицейский, на вашем месте мой муж, Джан-Франко, давно бы закатил истерику…

– Номер! – прорычал майор, а пес пригнулся от этого рыка к полу и закрыл лапами морду.

– Пожалуйста, – спокойно сказала Лучана, – вы бы меня давно спросили, и я бы вам давно сообщила, впрочем, я превосходно провожу у вас время. Дайте мне автограф на память – вы так на меня волшебно смотрите. Может быть, вы уже желаете, как это, да… крутить со мной…

– Номер! – прохрипел несчастный майор, он полагал, что узнает номер машины, легко отыщет Гришу вместе с чемоданом и избавится от настырной, болтливой иностранки. Но оптимисты, как правило, остаются в дураках.

– Номер? Пожалуйста! – Лучана подарила начальнику обворожительную венецианскую улыбку. – Я пятьдесят один шестьдесят и дальше две буквы – М и Т.

– Яков пятьдесят один шестьдесят, мама, Тамара, – шепотом повторил майор. – Что ж вы раньше-то молчали?

Настала очередь удивиться синьоре Фарини:

– Я молчала? Ну, знаете, так меня еще никто не оскорблял!