Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Уж такие удивительные вещи мог Брюс делать по своей науке! Однажды он сделал себе служанку из цветов. Ну, прямо как настоящая девушка была: по дому, по двору ходила, комнаты убирала, кофей подавала, вот только говорить не могла.

Приходит раз к Брюсу Петр Великий, увидел ее и говорит:

— Хорошая у тебя служанка, только почему она молчит? Немая, что ли?

— Да ведь она не от матери рожденная, я сделал ее из цветов, — отвечает Брюс.

Не поверил царь:

— Полно тебе выдумывать, мыслимое ли это дело!

— Ну, смотри, — сказал Брюс, вынул из головы девушки булавку, и служанка рассыпалась цветами.

— Как же ты смог такую девку сделать? — спрашивает Петр Великий.

— По науке, — отвечает Брюс, — по книгам, вот посмотри книги мои.

Посмотрел царь книги, видит — книги ученые, но не поверил ему.

— Без волшебства, — говорит, — тут не обошлось.

С этой девушкой еще были разные случаи.

Жена Брюса приревновала к ней мужа, стала его попрекать, что он любовницу завел.

Другой раз увидел девушку граф и сразу в нее влюбился, настолько она была красавица, а что немая, решил, что можно и с немой жить.

— Выдай за меня замуж свою девицу, — просит граф Брюса.

— Она же ненастоящая, — говорит Брюс.

А граф не верит, пристал, как банный лист к спине.

— Отдай, — говорит, — не то жизни себя лишу и записку оставлю, что это ты меня до точки довел.

Вынул Брюс из головы девушки булавку, рассыпалась она цветами. Граф огорчился, обозвал Брюса обманщиком и после этого к нему ни ногой.

Люди, что жили по соседству с домом Брюса Якова Вилимовича, называли эту служанку «Яшкина девка».

Брюс и купцы

Московское купечество невзлюбило Брюса за то, что он устраивал на них испытания натуры.

Дело было так. Сидит купец в своей лавке, торгует, у него на уме покупателя общипать, и вдруг видит купец — лезет на него огромаднейший каркадил. Купец с испугу не своим голосом орет: «Караул, пропадаю!» Люди сбегутся, спрашивают: «Что случилось?» Он им про каркадила говорит, а люди смотрят — человек трезвый, а такую глупость говорит, видать, рассудка лишился. Ну, после этого покупатели его лавку стороной обходят.

Другому купцу другое что померещится, третьему — третье, испугает до полусмерти. Уж какая тут торговля!

Один знающий человек объяснил:

— Да ведь это, небось, Брюс производит испытание натуры и порчу на вас наслал.

Написали купцы жалобу на Брюса, выбрали из купечества несколько человек поразумнее и послали с этой жалобой к царю Петру Великому.

Петр Великий говорит:

— Надо посмотреть, что это за испытание натуры такое?

Приехал он, влез на Сухареву башню, ухватил Брюса за волосья и давай трепать. Не может Брюс понять, за что ему такое наказание от царской руки.

— Петр Великий! — кричит. — Ведь за мной никакой вины нет!

— Врешь! — говорит Петр. — Ты на купцов порчу напускаешь, московскую торговлю портишь, — и рассказал про купеческую жалобу.

Тут Брюс уразумел, в чем дело, и принялся объяснять царю свою практику насчет отвода глаз и испытания натуры. Только царь не верит ему, говорит:

— Сомнительно это, чтобы отводом глаз каркадила сделать.

— Пойдем на площадь, — предлагает Брюс, — покажу тебе отвод глаз.

Поехали они на Красную площадь, а народ, прослышав, что царь едет, собрался его смотреть. Приехали царь с Брюсом на площадь, Брюс нарисовал на земле коня с двумя крыльями и говорит:

— Смотри, сяду я на этого коня и вознесусь в поднебесье.

И видит Петр Великий: вдруг сделался нарисованный конь живой, сел Брюс на него верхом и вознесся в небо.

Петр голову задрал вверх, смотрит на Брюса и удивляется. Вдруг слышит за своей спиной Брюсов голос: «Петр Великий, а ведь я — вот он!» Обернулся царь, а за спиной у него Брюс стоит. Еще больше удивился царь: как это может быть два Брюса, один на коне в небесах, другой на земле пеший.

Тут Брюс, что на земле стоял, махнул рукой, и всадник пропал.

— Вот это и есть отвод глаз, — объяснил Брюс. — Что захочу, то и будет тебе представляться. Вот и на купцов я не порчу наслал, а отвод глаз сделал.

Царь порвал купеческую жалобу, сказав, что поскольку порчу на купцов и на торговлю Брюс не напускал, то жалоба их пустая. Разобравшись с купцами, Петр Великий говорит Брюсу:

— Пойдем-ка, Брюс, в трактир, чайку попьем.

— Что ж, пойдем, — отвечает Брюс. Чего бы ему не пойти: чай пить — не дрова рубить, притом же приглашает не черт шелудивый, а сам Петр Великий.

Вот приходят они в трактир. Заказывает Петр чаю две пары, графинчик водочки. Выпили, закусили, за чай взялись. За чаем Петр Великий давай Брюса расхваливать.

— Это, — говорит, — ты умной штуки добился — глаза отводить. Это, — говорит, — для войны хорошо будет. — И стал объяснять, как следует действовать этим отводом. — Это, примерно, идет на нас неприятель, а тут такой отвод глаз надо сделать, будто бегут на него каркадилы, свиньи, медведи и всякое зверье, а по небу летают крылатые кони. От этого неприятель в большой испуг придет, кинется бежать, а тут наша антиллерия и начнет угощать его из пушек. И выйдет так, что неприятелю конец придет, а у нас ни одного солдата не убьют.

Вот Брюс слушал, слушал да и говорит: