Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Но обнаружились и противники восстановления Сухаревой башни, в основном это были партийно-советские деятели, проводившие «реконструкцию» Москвы под руководством Кагановича, а также архитекторы и строители, принимавшие в недалеком прошлом непосредственное участие в уничтожении московских памятников. Понимая, что прежние доводы для нашего времени недостаточны, они выдвигали новые причины: мол, восстановление дорого, средства нужны на более важные в настоящее время для города цели, и поэтому, не возражая категорично против восстановления, говорили, что следует отложить его на неопределенное время.

Был получен официальный ответ от председателя Мосгорисполкома В. Промыслова: «…мощность же способных вести работы по восстановлению башни специализированных ремонтно-реставрационных организаций в настоящее время не обеспечивает потребностей в работах даже на находящихся в аварийном состоянии памятниках архитектуры.

Учитывая вышеизложенное, исполком Моссовета считает целесообразным вернуться к рассмотрению вопроса о восстановлении Сухаревой башни только после проведения всестороннего его анализа специализированными и заинтересованными организациями».

Хотя резолюция Мосгорисполкома фактически закрывала на неопределенное время проблему практического восстановления Сухаревой башни, но саму идею, горячо воспринятую общественностью, она задушить не могла.

В 1982 году инженер-строитель П. М. Мягков и архитектор П. Н. Рагулин начали работу над проектом восстановления Сухаревой башни по собственной инициативе, на общественных началах — и в три года завершили проект.

По стечению обстоятельств, они оба в 1934 году оказались свидетелями разрушения Сухаревой башни. Петр Митрофанович Мягков, тогда рабочий треста «Мосразборстрой», был послан на разборку Сухаревой башни. «А ведь я собственными руками разбирал эту башню, — рассказывал Мягков полвека спустя. — Разбирали, можно сказать, варварски, практически — разрушали». А Павел Николаевич Рагулин, тогда молодой архитектор, проходил практику, знакомясь с опытом немецких специалистов на строительстве домов в Панкратьевском переулке, и день за днем наблюдал, как ломали башню.

Мягков и Рагулин предложили восстановить башню не посреди площади, где она стояла прежде, а на месте снесенного квартала между Садовым кольцом и Панкратьевским переулком — напротив Шереметевского странноприимного дома (Института Склифосовского). Это было вынужденное обстоятельствами предложение. Дело в том, что противники восстановления башни продолжали указывать как на главную причину, не позволяющую восстановить башню, на транспортную проблему и утверждать, что башня нарушит движение всего Садового кольца. Проект Мягкова и Рагулина снимал проблему башни — помехи для транспорта. Кроме того, авторы предложили использовать Сухареву башню под Музей флота, что нашло поддержку в Министерстве морского флота, которое готово было своими средствами участвовать в ее восстановлении.

Перед башней планировалась площадь Славы русского флота с памятником Петру I, бюстами знаменитых флотоводцев.

Но — увы! — в этом решении заключалось больше потерь, чем приобретений. Перенесенная на другое место, Сухарева башня переставала быть градостроительным элементом, организующим площадь. Кроме того, задвинутая в угол, она становилась недоступной для обзора, причем с наиболее интересных сторон.

Однако публикации по поводу проекта Рагулина и Мягкова в популярном журнале «Огонек» и в газетах вызвали в обществе новый всплеск интереса к судьбе Сухаревой башни. Редакция «Огонька» и авторы проекта получили в 1984–1985 годах много отзывов в свою поддержку, среди которых заявления известных деятелей и простых москвичей.

Категорично поддержал свою прежнюю точку зрения М. В. Посохин (к тому времени уже не работавший главным архитектором Москвы, но являвшийся членом президиума Академии художеств СССР): «Восстановление выдающегося памятника русской архитектуры Сухаревой башни необходимо и оправдано как с исторической, так и с патриотической и архитектурной стороны, и особого значения этого сооружения».

С. А. Герасимов — народный артист СССР, Герой Социалистического Труда: «Восстановление выдающегося памятника русской архитектуры можно только приветствовать».

В. И. Севастьянов, космонавт СССР: «Мое гражданское чувство взывает к свершению этого прекрасного проекта восстановления в Москве одного из лучших ее творений».

Б. А. Рыбаков, историк, академик: «Считаю, что создание музея с „Навигацкой школой“ в виде Сухаревой башни вполне рационально».