Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Книжные лавки на Никольской были известны по всей России, их посещала вся тогдашняя читающая публика: как москвичи, так и приезжие провинциалы. При лавках Глазунова и Базунова были библиотеки для чтения, они играли роль своеобразных клубов, где встречались литераторы. В. Г. Белинский в первый же день своего приезда из Пензы в Москву, в декабре 1829 года посетил книжную лавку Глазунова на Никольской и описал это посещение в письме к пензенским друзьям: «Потом мы пошли в книжные лавки… Иван Николаевич имел поручение от Алексея Михайловича купить книг рублей на 60. Комиссию эту он исполнил в одной из лавок Глазунова. Сидельцами оной мы увидели двух молодых людей, довольно образованных, как видно, начитанностию. Их вежливость, их разговоры о литературе пленили меня. Взявши одну книгу и разогнувши оную, я увидел, что это есть том сочинений пресловутого Хвостова. „Расходятся ли у вас толстотомные творения сего великого лирика?“ — спросил я. „О, милостивый государь, — отвечал один из них с насмешливой улыбкой, — мы от них никогда внакладе не бываем, ибо имеем самого усерднейшего покупателя оных, и этот покупатель есть сам Хвостов!!!“» С этого времени Белинский стал постоянным посетителем этой лавки. В 1837 году, рассказывая о своем времяпрепровождении в письме к одному из друзей, он пишет: «Я бросаю перо и иду — куда-нибудь, иногда в лавку Глазунова, где часов 6 сряду болтаю черт знает что».

Книжную лавку Глазунова, бывая в Москве, посещал А. С. Пушкин.

Книжная торговля Глазунова, Свешникова, Базунова и других владельцев больших книжных лавок была рассчитана на покупателя обеспеченного и в достаточной степени культурного. Но малограмотный и даже вовсе не грамотный любознательный простолюдин, а таких в Москве всегда бывало много, тоже мог на Никольской удовлетворить свою любознательность. С конца XVII века в Москве было налажено производство лубков — примитивных гравюр, раскрашенных вручную. Рисунки сопровождались подписями, иногда весьма длинными и обстоятельными. Эти гравюры резались на досках мягких пород дерева, например липы, которая поддавалась ножу так же легко, как слой луба, находящегося под корой, поэтому оттиснутая с такой доски картинка называлась лубком.

Лубки выпускались разные, на всякий вкус, продавались они по всей Никольской.

Об их сюжетах рассказывает выросший в Китай-городе поэт и мемуарист, автор широко известной книги «Ушедшая Москва» И. А. Белоусов: «Картины были „божественные“, то есть духовного содержания, как, например, „Хождение души человеческой по мукам“, „Смерть грешника“, „Страшный суд“, „Чудеса Николая-угодника“, „Вид Афонской горы“ и пр. Светские картины изображали современные события или сцены тропических стран — охоту на львов, тигров, слонов; были картины с сюжетами на русские песни: „Не брани меня, родная“, „Песня о камаринском мужике“… К старинным лубочным картинам относится и лист „Как мыши кота хоронили“». Этот сюжет принадлежит к еще одной, также очень популярной, разновидности лубочных картин — к сатирической. Полное первоначальное название этого лубка — «Мыши кота погребают, недруга своево провожают», он создан в начале XVIII века и является народной сатирой на Петра I; морде кота с торчащими усами прежде старались придать портретное сходство с царем-преобразователем, осуществлявшим свои преобразования на народных костях и крови. Много было сатирических сюжетов на бытовые темы: «О глупой жене», о пьянстве: «Аз есть хмель, высокая голова», «Жизнь грешника», «Урок мужьям-простакам и женам-щеголихам» и другие тому подобные. Одному из московских бытописателей второй половины XIX века актеру П. И. Богатыреву особенно нравился лубок «Как купец в трубу вылетел», на котором был изображен «вылетевший из трубы купец в длинном сюртуке, в сапогах с бураками и с цилиндром-шляпой в руках».

^{Лубок «Шуты. Жених и сваха». Оттиск ХVIII в.}

Лубки были сравнительно дешевы, покупали их много. Лубочные картины широко выпускали у нас даже в 1920-е годы и во время Великой Отечественной войны с агитационными и просветительскими целями. Сейчас, когда художники обращаются к лубку, они таких целей уже не преследуют, а используют лишь его стилистические особенности, его декоративность. Впрочем, на дальнейшем пути по Троицкой дороге мы еще встретимся с современным лубком и тогда поговорим о нем подробнее.

На современной Никольской за Казанским собором по левой стороне идут три дома — 5, 7 и 9 — типичные для Китай-города торговые здания конца XIX — начала XX века, те самые, которыми восхищался Богатырев.