Московские легенды. По заветной дороге российской истории

Современное здание церкви Георгия, что в Старых Лучниках, построено в 1692–1694 годах. После использования его в послереволюционное время сначала под женское общежитие ОГПУ, затем под кустарный заводик от него остались лишь изуродованные стены. В 1993 году храм возвращен верующим. Давнее исчезновение профессии лучника привело к забвению настоящего значения выражения «в Старых Лучниках», и в литературе появилось соображение, что оно происходит от живших здесь «торговцев луком», хотя документы не отметили здесь никакой торговли ни в XVII веке, ни позже.

В 1709 году, во время войны со шведами, Петр I, опасаясь, что они дойдут до Москвы, приказал укрепить Китайгородскую стену земляными укреплениями — болверками, при этом строительстве снесли все слободские постройки, стоявшие на площади. К счастью, опасения оказались напрасными: шведы были разбиты под Полтавой и до Москвы не дошли.

Пустырь, образовавшийся у Никольских ворот в результате сноса слободы и возведения петровских болверков вдоль Китайгородской стены, оставался в течение столетия незастроенным. На нем устраивались сезонные базары, ярмарки. В 1797 году при коронации Павла I на Лубянской площади происходило угощение народа. «Для народа был обед, — вспоминает Е. П. Янькова, — начиная от Никольских ворот, по всей Лубянской площади были расставлены столы и рундуки с жареными быками; фонтанами било красное и белое вино…»

После пожара 1812 года площадь была реконструирована: ров засыпан, болверки срыты. По своему размеру Лубянская площадь стала самой большой московской площадью: она простиралась от Никольских ворот Китай-города до Ильинских и получила официальное название — Большая Никольская площадь. Правда, это название так и осталось лишь в канцелярских бумагах: народ продолжал называть ее Лубянской.

Современный размер и конфигурацию Лубянская площадь получила в 1870-е годы, когда ее ближнюю к Ильинке часть (называемую москвичами Арбузной площадью, по веселой осенней торговле арбузами) отдали под строительство Политехнического музея. Расстояние же с юга на север — от стены Китай-города до здания ФСБ — остается неизменным с XVIII века до настоящего времени.

Одно из наиболее ранних изображений Лубянской площади — на акварели Ф. Я. Алексеева 1800-х годов «Москва. Вид на Владимирские ворота Китай-города с Мясницкой улицы». На первом плане видна церковь Гребневской иконы Божией Матери. На воротных столбах церковной ограды в начале XVIII века были укреплены две доски с надписями, рассказывающими об истории создания церкви. Первоначально на этом месте в 1472 году Иван III в память удачного похода на Новгород поставил деревянную церковь Успения Божией Матери. Его сын Василий III в начале XVI века заменил деревянную церковь каменным храмом, в который из кремлевского Успенского собора перенесли икону Гребневской Божией Матери, по преданию, поднесенную в 1380 году Дмитрию Донскому казаками, жившими между реками Донцом и Калитвою, у Гребневских гор. Икона эта очень почиталась в Москве.

Впоследствии церковь перестраивалась и обновлялась, в последний раз — в 1901 году. В 1920-е годы ее отреставрировали как выдающийся памятник истории и архитектуры.

^{Ф. Я. Алексеев. Вид на Владимирские ворота с Мясницкой улицы. Картина 1800 г.}

Тогда внутри церкви, в трапезной, еще сохранились старинные надгробные плиты XVII–XVIII веков, на которых можно было прочесть известные аристократические фамилии князей Щербатовых, Волынских, Урусовых и другие. Было там и одно надгробие простого человека — «арифметических школ учителя» Леонтия Филипповича Магницкого.

Л. Ф. Магницкий скончался в 1739 году. За десять лет перед этим вышел императорский указ «О непогребении мертвых тел, кроме знатных персон, внутрь городов и об отвозе оных в монастыри и к приходским церквам за город». Магницкого никак нельзя отнести к числу «знатных персон», поэтому его захоронение в этой церкви представляется весьма необычным.

По происхождению Магницкий был крепостным крестьянином Осташковской патриаршей слободы, что на озере Селигер. Он родился в 1669 году. Священник местной церкви уже после смерти Магницкого записал сохранившиеся в памяти земляков предания о его молодых годах. «В младых летах неславный и недостаточный человек, — рассказывают они, — работою своих рук кормивший себя, он прославился здесь только тем, что, сам научившись чтению и письму, был страстный охотник читать в церкви и разбирать мудреное и трудное».

^{В. А. Милашевский. Церковь Гребневской иконы Божией Матери. Рисунок 1930 г.}