Московские легенды

   Брюс астроном был. У него на Сухаревской башне подзорные трубы стояли -- по ночам смотрел на звезды, изучал. Это он определил, когда затмению солнца быть, когда луне... Он и календарь составил. Только все же главное занятие его -- волшебство. Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они уже давно в Германии. Еще как только он помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали -- у него миллионы имеются. Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают -- разбросали по полу бумаги, планы, топчут... Ну, не все же были тут вислоухие, нашелся один умный человек -- немец, забрал книги, рукописания и гойда в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы -- все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам. Он дорожку первый проделал, а там уж нетрудно было разработать. Да и то сколько лет возились -- все не выходило: в голове не хватало. Что Брюс один сделал, то сотня самых ученых профессоров разрабатывала. Башка не та! Теперь эти профессора, эти разные механики, разные спецы, техники, инженеры нос кверху задирают: "Мы сделали". -- Вы? А кто дорогу вам показал? Откуда вы взяли программу? Зачем вы над брюсовскими бумагами свои головы ломали? К чему это вам понадобились Брюсовы книги и вы, как угорелые, мечетесь по всей Москве, ищете их? "Мы, говорят, от природы берем". А Брюс откуда брал? Не из чорта же лохматого брал, а тоже из природы. Ведь ежели не будет природы, то и ничего не будет. "Природа"! Ты вот ее сумей взять!

   Тогда еще царь Петр был... И раз спрашивает:

   -- А скажи, говорит, Брюс, как на твое мнение: природа одолеет человека или

   человек природу?

   А Брюс отвечает:

   -- Это глядя по человеку.

   -- Как так? -- спрашивает Петр.

   Тут Брюс выломал из улья сот меду и спрашивает:

   -- Знаешь, что это за штука?

   -- Мед, -- говорит Петр.

   -- А как он делается, знаешь? -- спрашивает Брюс.

   -- Да как? -- говорит Петр. -- Пчела летает по цветам, по травам, высасывает сладкий сок и несет в улей.

   -- Это ты правильно объясняешь, -- говорит Брюс. -- Ну а между прочим, и муха умеет высасывать сок, только отчего, говорит, ни сота не сделает, ни меда не принесет?

   -- Муха, -- говорит Петр, -- не работает, она жрет и пакостит.

   -- Ну, а муравьи? -- спрашивает Брюс. -- Ведь они только и знают, что работать, -- этакие-то домины себе выбухивают. А какая от этого польза? А ведь тоже, говорит, мастера они вытягивать сладкий сок: брось им окурок -- и нос завернут, а брось кусок сахару -- то откуда только их, чертей, наберется -- живо сожрут, только не сделают ни сахару, ни меду... Действительно, говорит, если их набить полну бутылку и поставить в вольный дух, то получится муравьиный спирт -- от ревматизма хорошо помогает. Но только, говорит, и паук одобряет мух -- вкусная пища для него.

   Вот какую загадку загадал он Петру. Только Петр был башковитый.

   -- А это, говорит, вот отчего: ежели, говорит, пчела берет сок, то обрабатывает его: что нужно -- тащит в сот, а что не нужно -- бросает. А муравей и муха, хоть и высасывает сок, да не могут обработать его и жрут целиком.

   -- А почему не могут? -- спрашивают Брюс.

   -- Потому не могут, -- говорит Петр, -- что им этого не дано.

   Тогда Брюс и говорит:

   -- То же самое и с человеком. Дано ему -- он одолеет природу, а не дано -- не одолеет. Тут хоть сто лет трудись -- толку не будет. Тут, говорит, важно, чтобы котелок твой варил, да и было бы чем варить.

   Вот как он разъяснил "от природы берем". Она тому и дает, кто умеет варить.

   Вот тот же Брюс сделал из цветов девушку: и ходила, и комнату убирала, только говорить не могла. Правда, долго работал, но все же сделал. Вот один граф увидел ее и полюбил -- красавица была. Ну, знал, что она не может говорить, только так рассуждал, что и с немой можно жить. И пристал к Брюсу:

   -- Выдай замуж за меня свою девицу.

   А Брюс отвечает:

   -- Да ведь она искусственная!

   Граф не верит, пристал как банный лист к спине:

   -- Отдай, говорит, не то жизни лишусь и записку оставлю, что это ты меня до точки довел.

   Ну, что с дураком делать? Взял Брюс из головы девушки шпинек -- она вся и рассыпалась цветами. Тут граф испугался и кинулся бежать.

   -- Ну, говорит, к чорту его, этого Брюса! Он, говорит, еще возьмет, да превратит меня в медведя или волка! -- И после того и близко к Брюсу не подходил.

   А то еще и так бывало: среди лета, в самую жару, идет дождь и гром гремит... Вот Брюс выйдет на свою башню и давай разбрасывать направо, налево какой-то состав. И вот на тебе: валит снег! Молния сверкает, гром гремит, а снег сыплет и сыплет. Вся Москва в снегу! Форменная зима: снег на крышах, снег на земле, снег на деревьях... А гром гремит. Ну, известно, народ всполошится, испугается:

   -- Что это за чудо? -- говорит.

   Выбежит на улицу, видит -- Брюс стоит на башне и хохочет. Ну, тут народ и поймет, что это его работа и примется ругать его, потому что для овощи вред от того снега. Только не долго снег лежал -- час, не больше, ну, от силы два...

   А вот дождь Брюс не мог остановить. Петр спрашивал его насчет этого.