Московские легенды

   Вот приезжают эти разумники к царю и свою жалобу рассказали. А Петр Великий такой был: не любил бумаги писать, а сам до всего докапывался.

   -- Надо, говорит, посмотреть, что это за испытание натуры такое.

   И как приехал в Москву, взобрался на Сухареву башню. А Брюс только что собрался обедать идти. И как он отворил дверь, Петр ухватил его за волосья и давай таскать. А Брюс и понять не может, за что ему такое наказание от царской руки.

   -- Петр Великий! -- кричит. -- Да ты что это? Ведь за мной никакой вины нет!

   -- Врешь! -- говорит Петр. -- Есть: ты московскую торговлю портишь!

   -- Трепанул еще Брюса раза два, а может, и три, и после того рассказал про купцову жалобу.

   Тут-то Брюс и уразумел, каким ветром нагнало на него черную тучу, тут-то и понял, через что, собственно, воспоследовало ему наказание от царской руки. И тут он принялся разъяснять Петру свою прахтику насчет испытания натуры. А Петр еще не знал эту иструкцию_ насчет отвода глаз и на дает веры словам Брюса.

   -- И как это, говорит, возможно, чтобы отводом глаз сделать каркадила? Тут, говорит, может, какая другая наука?

   А Брюс на своем стоит:

   -- Раз я, говорит, сказал "отвод", значит, и есть отвод. А так как, говорит, тебя берет сумнение, то идем сейчас на площадь и там увидишь этот отвод.

   -- Ну, идем, -- говорит Петр, -- только смотри, Брюс, ежели ты подведешь пантомину насчет брехни, я тебя по зубам двину.

   А Брюс только посмеивается.

   И спустились они с башни, приходят на Красную площадь, а народ прослышал, что царь приехал, собрался его смотреть. Ну вот, хорошо... И как приехали на площадь, Брюс взял палочку и нарисовал на земле преогромного коня с двумя крыльями и говорит Петру:

   -- Смотри, сяду я на этого коня и вознесусь в поднебесье. А Петр молчит, только смотрит, не станет ли Брюс посыпать этого коня каким-нибудь порошком. Только нет, не посыпал, а только махнул три раза рукой и сделался этот конь живой и поднялся на небеса, а Брюс сидит на нем верхом, смотрит на Петра и смеется.

   Задрал Петр голову кверху, смотрит на коня этого, и народ тоже смотрит и в удивление приходит.

   Вот Петр смотрел, смотрел и говорит:

   -- Удивительное дело, до чего Брюс наукой дошел. Только слышит, кто-то позади него говорит:

   -- Петр Великий, а ведь я -- вот он!

   Обернулся Петр, смотрит -- стоит Брюс и смеется. Тут Петр в большое удивление пришел.

   -- Что же, говорит, это такое? Был один Брюс, а стало два? Только, говорит, не знаю, какой настоящий, какой поддельный?

   А Брюс разъясняет ему:

   -- Я, говорит, есть настоящий, а который летает -- одно лишь твое мечтание. И коня, говорит, нет никакого.

   А Петр сердится:

   -- Как, говорит, нет? Не пьян же, говорит, я в сам-деле! Ну, Брюс не стал с ним спорить, а только махнул рукой -- и не стало крылатого коня на небе. После этого Брюс и говорит:

   -- Вот это и есть отвод глаз. Что, говорит, я захочу, то и будет тебе представляться.

   Вот, говорит, я сделал купцам отвод глаз, только они не вразумились и нажаловались тебе на меня, а ты, не разобрамши дела, ухватил меня за волосья и давай трепать.

   А Петр говорит:

   -- Купцово дело можно поправить.

   И отдал он приказ собрать всех купцов. И как их собрали, он и говорит:

   -- Вы вот нажаловались на Брюса, будто он вашу торговлю портит, а ведь зря: это не порча, а только отвод глаз. А так как, говорит, вы не вразумились, то у меня есть такой состав: как примете, сразу вразумитесь.

   Купцы и думают, что он будет давать им брюсовские порошки или капли. И очень боятся, думают: от брюсовского состава добра не жди, примешь -- и обернешься каркадилом или свиньей.

   И говорят они Петру:

   -- Лучше штраф наложи, а лишь бы не этот состав.

   -- Нет, -- говорит Петр, -- что такое штраф? Заплатил, и опять без умственного понятия остался, а от моего состава ясность ума будет. Ну-ка, говорит, снимай по очереди портки да ложись.

   И делает он распоряжение дать каждому купцу двадцать пять горячих. Ну, их сейчас разложили, и отпустили каждому. И как отполировали их, Петр говорит Брюсу:

   -- Пойдем-ка, Брюс, в трактир, чайку напьемся.

   А он простецкий был, ему этого чох-мох не дал Бог, не разбирал, где пить чай: трактир -- трактир, харчевня -- харчевня, а не то чтобы беспримерно_ дворец.

   Ну, а Брюс что? Чай пить -- не дрова рубить, притом же приглашает не чорт шелудивый, а сам Петр Великий. Вот Брюс и говорит:

   -- Что ж, пойдем.

   Вот приходят. Заказывает Петр чаю две пары, графинчик водочки. Вот выпили, закусили, после за чай взялись. Только Брюс и думает: "Неспроста, говорит, это Петрово угощение!" А не знает, к чему тот дело клонит. Вот Петр за чаем и давай Брюса расхваливать:

   -- Это, говорит, ты умной штуки добился -- глаза отводить. Это, говорит, для войны хорошо будет.

   И стал объяснять, как действовать этим отводом:

   -- Это, примерно, идет на нас неприятель, а тут такой отвод глаз надо сделать, будто бегут на него каркадилы, свиньи, медведи и всякое зверье, а по небу летают крылатые кони. И от этого неприятель в большой испуг придет, кинется бежать, а тут наша антиллерия и начнет угощать его из пушек.