Московские легенды

   Ну, полиция и направилась прямо к Брюсу в дом. А жил Брюс на Басманной -- дом и теперь цел. И в доме этом в стену вделана гробовая доска -- крышка от гроба, и на ней крест, а повыше доски надпись сделана, только не нашими буквами, а какие это буквы -- никто не знает и прочитать никто не может. Собрались профессора, посмотрели и отвернули нос: не вкусна говядина, не по зубам. Ну, прочесть не сумели, давай Брюса ругать: накрутил, нацарапал, сам чорт не поймет! И немцы, и англичане приезжали разбирать надпись, и французы... Ничего у них не выходит.

   -- Нет, говорят, не нам читать это надписание.

   Ну и приказание было закрасить эту надпись и гробовую доску. И сколько раз закрашивали, а никак закрасить не могут: нынче закрасят, а назавтра доска и надпись опять выступают. Вот она какая тут волшебная наука!

   Ну, хорошо... Вот, значит, полиция пришла в Брюсов дом. Пристав и спрашивает жену:

   -- Где Брюс?

   Она говорит:

   -- Из Москвы уехавши. К вечеру вернется.

   А это Брюс научил ее так говорить. Вот пристав и пошел ловить Брюса по заставам. Ну, разослал на пять застав. Смотрит -- сам Брюс едет. Тут пристав подкрался, ухватил Брюса.

   -- А-а, говорит, попался, милачок!

   А Брюс ничего: попался и попался, и не вырывается, стоит смирно. Только смотрит пристав -- волокут еще одного Брюса. Он и рот разинул.

   -- Что же это такое? -- говорит. -- Откуда взялось два Брюса? А тут и третьего притащили. Да так на пяти заставах пять Брюсов и наловили. И все как один, точка в точку, и обличьем, и одеждой, и голосом. Пристав и глаза вылупил, и понять ничего не может -- как ошалелый стоит.

   -- Кто же, спрашивает, из вас настоящий Брюс?

   А Брюсы смеются:

   -- Да мы, говорят, все настоящие, все сами по себе.

   Вот тут и разгадывай -- где настоящий. Ну, что тут делать приставу? И ничего придумать не может. Ведет к царю всех Брюсов: пусть, мол, сам ищет настоящего. Вот приводит:

   -- Так и так, эмператорское величество, говорит, наловил я, говорит, на заставах пять Брюсов, а какой из них настоящий Брюс -- не мог дознаться.

   Посмотрел царь на этих Брюсов, и зло его взяло большое:

   -- Ну и стерва же, говорит, этот Брюс, ишь, на какие штуки ударился! Ну как, говорит, отыщешь тут настоящего Брюса, ежели все они один в один? Только, говорит, одно и остается: взять, да и перестрелять всех из поганого ружья. Да и то вряд ли настоящего убьешь: уйдет, говорит, проклятый, козявкой обернется и уйдет, а безвинные люди смерть примут... А я, говорит, не хочу грех на душу брать.

   Думал, думал:

   -- Гоните, говорит, всех вон -- добра нечего ждать от них!

   Ну, кинулись к Брюсам -- кого в шею, кого по затылку.

   Побежали пятеро, а стало четверо, и ведь совсем они не Брюсы, а царские генералы. А это Брюс нарочито обернул их Брюсами, чтобы царю досадить. Ну, стало четверо генералов, а настоящий-то Брюс пропал.

   Еще больше взяло зло царя.

   -- Я, говорит, так и знал, что тут подлость. Ишь, говорит, что выкинул!

   А генералы вернулись и жалуются:

   -- Когда же, говорят, эмператорское величество, посадишь проклятого Брюса на цепь?

   А царю и без них тошно. Как закричит:

   -- Вон из моего дворца! Генералы и помчалилсь.

   А Брюса пристав все же накрыл: сидит в пивной и пивцо попивает.

   -- А-а, -- говорит пристав, -- вот где настоящий Брюс!

   А Брюс ему говорит:

   -- Ты вот что: отстань, а не то оберну тебя петухом -- будешь на улице лошадиный навоз разгребать.

   Пристав как дунет от него -- испугался: свяжись, мол, с чортом и кукарекай целый век!

   Вот он какой мастер был по волшебству! И все ведь наукой постигал. Ну, это что хитро, то хитро, а все же не настоящее. А настоящее вот какое у него было дело: из старых людей молодых делал. И никаким отваром не поил, а поступал великатно: увидит старика, сейчас перережет ему горло и давай его кромсать -- всего на куски изрежет. После того польет одним составом -- тело срастется, польет другим -- и станет из старика молодой. Вот это наука, всем наукам наука!

   Ну, только же она и погубила Брюса. Правду сказать, тут наука не виновата, а лакей Брюсов виноват -- такая гадина был человек. Вот кому бы пулю из поганого ружья в затылок закатить -- в самый бы раз!

   Тоже и Брюса оправдать нельзя. Нашел, кому довериться в таком важном деле -- лакею! А может, тут такая судьба Брюса была -- пропасть ему от лакейской руки. Это, пожалуй, вернее будет...

   А уж стар был Брюс -- восемьдесят годов было. И говорит лакею:

   -- Изруби меня на куски. Сперва, говорит, вот из этого пузырька полей, потом вот из этого, и стану, говорит, я юноша прекрасный.

   Вот лакей изрубил его на куски. Из одного пузырька полил -- срослось тело, а из другого не стал поливать. Побежал к царю... ну, может, не к самому царю, а к генералу, который при царе находился.

   -- Вот каким, мол, средствием я сделал конец Брюсу. Ну, отпустили ему сколько-то денег. А Брюса поскорее тайком похоронили -- боялись, чтобы не ожил.