Московские мастера

Милая,
Хочешь, я тебя вылечу
По Хлебникову
Взглядом оленя?
Ты показываешь пальцем на шею…
Если и больно это было –
То и я не смеялся ведь.
Я люблю не знать ничего,
Когда на моей ладони
Твое бедро,
И подбородок спрятан.
А ты,
Не знаю, зачем же вдруг
Обеспокоила меня вопросом:
– А ты мои родинки
Все знаешь?

3.

Дм. Вараввину.

Нижняя губа срезана,
Слова все нежные и высокие,
Каждое в готическом футляре
И колется.
Молодая, ничего не знающая.
Груди фунтовые висят, уже скучая,
И вянут.
Но движенья девичьи,
Каждое рождается всегда вновь,
И, родившись, умирает.
Глаза маленькие, в масле,
С продавленной синевой
Вкруг единственных ресниц.
В черной аллее, никто не поверит
Моей любви,
И я извиняюсь за то, что
Несколько грубее
Других джентльменов
Пристану.

4.

Как чаю в блюдце,
Холодно мне в твоем рту,
Поясом с бедер
Твои ноздри закрою –
Дрожь ног за любовь приму.

5.

И кожей одной и то ты единственна.

Рюрик Ивнев

«Господи! Господи! Господи! Темный свод небес…»

Господи! Господи! Господи! Темный свод небес,
Монастырская душная келья,
Мне в холодное, мертвое сердце
Полоумный и сладкий бес
Льет преступное, сладкое зелье.
Неужели бритвой зарезаться?

Господи! Господи! Господи! Гордый, злой, пустой
Дух пляшет в несчастном теле
И выпячивает свои губы.
Одинокий и холостой –
Я в своей холостой постеле
Буду мертвым, колючим, грубым…

«Поют глупые птицы…»

Поют глупые птицы,
Тает кружевной снег,
Трескаются хрустальные льдинки,
Пляшут солнечные паутинки.

На набережной ругаются не злобно
Грузчики песка и кирпича.
Такое голубое небо,
Как будто на гениальной картине.
Изображающей боль и радость
Кольцеобразной весны.

Мне хочется кружиться до смерти
Вокруг поскрипывающих деревьев
И подбрасывать камушки в воздух
Совершенно прозрачный и голубой.

Тихон Чурилин

Яркий ягненок

Поэма

Вступление.