Московские обыватели

Если верить энциклопедическим словарям, то славянофилы — «представители одного из направлений русской общественной мысли середины XIX века, выступали за принципиально отличный от западноевропейского путь развития России на основе ее мнимой самобытности (патриархальность, консерватизм, православие), противостояли западникам». Но тогда не с создания московского кружка А. С. Хомякова и братьев Киреевских пошло это направление,а с обритая первой бороды в петровские времена, и даже еще раньше — с никоновского церковного раскола. Славянофилами, если следовать определениям, которыми пичкают читателей составители современных словарей и учебников, следует называть Аввакума и его духовных чад, уморенных голодом в монастырях и сожженных в земляных тюрьмахпопами и боярами царя Алексея Михайловича; царевича Алексея и стрельцов, тайно растерзанных в казематах или прилюдно повешенных на площадях потешникамиПетра I; партию князей Долгоруких при Петре II; Ломоносова; Суворова и многих иных выдающихся людей XVIII века. Они, как впоследствии и А. С. Хомяков, плакали над Россией, когда остальное просвещенноеобщество потешалось над нею. Увы, истинные ревнители Отечества всегда в России оставались в меньшинстве. К тому же каждый из них имел свое особое мнение обо всем, и ссоры между самими славянофилами зачастую были гораздо более глубокими, чем их разногласия с западниками.

К примеру, рядом с именем Константина Аксакова нередко в ученых статьях и словарях ставят имя князя Владимира Черкасского, ссылаясь на их «общие воззрения на российскую действительность». Подобное расхожее мнение — несомненная ошибка, ведь к известному западнику Т. Н. Грановскому Константин Аксаков относился куда более лояльно, чем к славянофилу князю Черкасскому. К последнему, подготовлявшему крестьянскую реформу 1861 года, он писал в 1859 году: «Вы — враг общины и, следовательно, по моему убеждению — враг народа… Между нами открытая война». Или еще похлеще: «Вы распинаете теперь русский народ и не думаете, конечно, что имена ваши [В. А. Черкасского и Ю. Ф. Самарина] станут бранным словом и что поношение ляжет на память вашу».

Попробуем хотя бы отчасти прояснить, какой личностью был потомок славного, но раздробленного и обедневшего рода князь Владимир Александрович Черкасский, и следует ли его причислять к кружку славянофилов середины XIX века.

Родился В. А. Черкасский 2 февраля 1824 года в деревне Журавлевке Чернского уезда Тульской губернии. Его отец числился в Преображенском полку, затем по Министерству иностранных дел, но службой тяготился и покинул ее, женившись на Варваре Семеновне Окуневой и поселившись в Москве в собственном доме на углу Фуркасовского переулка и Мясницкой улицы. Кроме самого младшего Владимира, у него росли еще три сына, Константин, Евгений и Ипполит, и дочь Софья.

Получив домашнее образование, Владимир в 1840 году поступил на юридический факультет Московского университета. «В числе товарищей моих, — вспоминал он о студенческих годах, — не могу не назвать Соловьева и Леонтьева, ныне профессоров; Новосильцева, скромного епифанского помещика; Фета и Полонского, Елагина, Ушинского, бывшего впоследствии профессором Демидовского лицея. Наконец из студентов, бывших при мне на младших курсах, — Горчакова и Морнгейма».

Черкасский окончил университет в 1844 году. В этом же году умер его отец, а мать переехала на постоянное жительство в свою тульскую деревню Горбатовку. Молодому князю было не до юриспруденции — надо было заботиться о тех немногих землях, которые составляли благосостояние матери и ее детей. Черкасский поселился в меблированных комнатах и принялся изучать сельское хозяйство, посещая публичные лекции профессора Линовского в Московском университете. В дешевом, но всегда опрятном вицмундире, в очках, с гордой осанкой, он поражал всех своим неприступным и ученым видом. В разговоре держался несколько архаичного стиля, постоянно вставляя церковно-славянские обороты.

Вскоре он переехал в провинцию и в 1847 году принял участие в кружке из девяти тульских помещиков, собиравшихся у тульского губернатора Н. Н. Муравьева (впоследствии знаменитого графа Муравьева-Амурского) для выработки проекта постепенного освобождения крестьян с землей.