Московские праздные дни

Святят новые колодцы, чистят старые. Ждут новой воды — старая закончилась; течение ее, как и прежнего времени, прекратилось. Последние плоды лета получают благословение. Орех из них наиболее сух: так завершается череда Спасов — мед еще тек, сок шел по яблоку, уже невидимый, теперь празднуется орех, в крепости коего вода остановлена окончательно. Нужны новые колодцы, новые источники: к ним колдуны плывут на плотах.

Спас на воде

Еще вариант — на холсте (убрусе); он сопровождается обширной торговлей полотнами и холстами.

Третий Спас хлеба припас. Закончилась уборка хлеба.

По народному поверью, ласточки собираются в вереницы (вереи?) и бросаются в колодцы. Что это значит? Улетают на юг? Похоже на то. Согласно народному календарю, сегодня последний отлет на юг ласточек и журавлей.

Переобучение: таков скрытый девиз сезона.

Учителем по части календаря у Москвы был Царьград; в нем Новое лето наступало 1 сентября. Русская столица училась исправно, однако праздники Константинополя оставались для нее во многом внешним явлением; она осваивала их поверхностно. Она их (скорее, про них) читала.

Северянам легче было перенести эти праздники на сельскохозяйственный календарь, на отмечание меда, яблок и орехов, нежели вникнуть в их сокровенное содержание.

Но даже и в таком виде они были годны, как рецепты, — для воцеления бытия, для сознания грамотного времяпровождения. Большего и не требуется: совершается страда («август крушит, серпы греют») — русскому человеку не до метафизики. От наступления осени его отвлекает сбор урожая. «Серпы греют».

«Вода холодит». Вода не дает себя забыть. Она, как холодная подкладка, подстилает каждый день в августе: бежит к зиме, к концу времен.

Схватка с водой, покорение осенней воды еще предстоит Москве в сентябре — только по завершении этой важнейшей схватки, с победой Москвы над стихией воды (времени) ее праздничный год будет в полной мере завершен.

Все, что делается в августе, делается про запас. Неизвестно только, что такое запас времени.

Глава шестнадцатая Поведение воды

1 сентября — 21 сентября

— Водить и ведать — Рыжий мужик Луппа, свекла и лук — Вода, осенний бунт — Толстой и волхв — Роман-календарь (сентябрь, или спорящее целое) — Бородинская жатва — Где был Пьер? — Между войной и миром — Крещение огнем —

Начинается сезон водных метаморфоз — шаткий, ненадежный, двуликий, и при этом принципиально важный для Москвы. Ей нужно сдать экзамен на зрелость, показать, как удалось воспринять уроки умного августа. Москве нужно спастись от страха перед смертью (времени), которой грозит грядущая зима.

Для этого ей, наполовину язычнице, нужно победить воду — крестить ее заново. Ту воду, что ввиду зимы начинает понемногу бунтовать.

Что такое этот сентябрьский водный бунт?

*

Впечатления от сентября очень разны. Кто-то скажет, что сентябрь — это месяц в Москве самый унылый и холодный: летнее тепло ушло, в домах еще не затопили. С утра до вечера моросит. Состояние столицы неопределенно.

Это неустойчивое положение сентября (третья четверть года) симметрично нервному, подвижному марту (первой четверти; см. главу Птицы). Весной и осенью дням равноденствия предшествует пора своеобразного смятения Москвы. Весной и осенью ее «устройство времени», столичный циферблат испытывается на прочность. Опять Москва двоится на христианский верх и финский низ. Ее календари и циферблаты, коих, оказывается, немало, расслаиваются и распадаются, принимаются идти в разные стороны.

Ее целое, ее единственность вновь под угрозой.