Московские страсти

- Если митинг будет исключительно мирным, то мы никого и пальцем не тронем. Полиция с народом! – объявляет полковник журналистам в толпе. Люди вокруг переключают свое внимание с выступавших на трибуне на полковника и, довольные услышанным, кричат ему «Молодец!»

Полиция действительно беспомощней толпы?

Ко мне подходит женщина с бейджиком «Пресса» и спрашивает:

- Зачем вы это делаете?

Я не понимаю, почему спрашивают меня и отвечаю:

- Ради свободы.

А она продолжает интервьюировать меня:

- Чем же сидящие в автозаке стали свободнее?

Я смущаюсь из-за того, что выгляжу таким дураком, причем в ситуации, в которой не должен был оказаться. Злая ирония. Свобода есть возможность выбора, и отказ от участия в конфликте есть часть свободы.

- Режиму мы говорим решительное «нет!» - стоящий недалеко узкоплечий юноша с длинными сальными волосами взмахивает костлявой рукой. – Диктатура не пройдет! Молодежь России не будет жить под властью красно-коричневых тиранов!

Слушатели аплодируют.

- Зря потеряли день, - говорит один из митингующих рядом со мной.

- Зря? Я так не считаю, - отвечает другой.

Я могу стать совершенно другим человеком, пусть всего на один день. Но судьбу лучше не испытывать, такой риск мне не нужен.

- Не могу, - говорю, - не могу держаться. Видимо, что-то в воздухе носится. Тяжело оставаться безучастным.

На мое плечо ложится тяжелая рука. Взрослый мужчина, сняв с головы кепку и обнажив лысый череп, серьезно смотрит мне в глаза на несколько секунд.

- Замолчите, - наконец, произносит он. - Не надо вот этого вот. Идите лучше домой.

 - Все стало намного лучше, намного, намного лучше. Как вы можете этого не замечать?- спрашиваю я.

  - Не понимаю, как можно видеть, что происходит с этой страной, и не испытывать ко всему этому ненависти, – отвечает он. - На поверхности все выглядит прекрасно — тишь да гладь. Но в глубине все пропитано ядом. Кругом одна ненависть, зависть и страдания людей.

  - То же самое можно сказать о чем угодно и о любом месте. О любом месте, где существует определенный уровень жизни.

- Легче от этого не становится.

Со сцены продолжают звучать речи. Я предпочитаю сосредоточиться на наблюдении за людьми.

Несколько человек садятся на асфальт и начинают дискуссию:

- Главное - добиться результатов.

- Мы должны всегда вести себя честно, потому что иначе люди не будут нам доверять.

- Наш политический курс находит здесь реальную поддержку, мы еще добьемся того, что наш кандидат пройдет.

- Я правильно понимаю, что вы еще не решили, будете ли вы за нас голосовать?

- Я против вас ничего не имею.

- По всей стране живут сотни и тысячи людей, которые варятся на медленном огне своих проблем, и никому до этого нет дела.

- Никому нет никакого дела.    

- Я думаю, что мы все хотим, чтобы система изменилась.

- Конечно же хотим, - ответили ему. - И чем скорее, тем лучше.

Я узнаю их выражения лиц. С такими лицами идут сдаваться.

Одноразовые исполнители, они пришли лишь затем, чтобы потом говорить, что они тоже здесь были.

 Я чувствую раздражение и подавленность. Не надо было мне сюда приходить.  Эти люди  терпят только подобных себе.

- Вы и их тоже ненавидите?

- В некотором смысле - да. Я ненавижу то, с чем они смиряются. Это должно быть сметено - все это.

– Ты ведь знаешь, люди всегда говорят: «Все будет хорошо. Все обойдется». Они говорят так, потому что больше ничего не могут придумать.

– Не ищи оправданий.

– А ты даже не пытался.

Парень смотрит вниз, обдумывая положение. Через секунду плевок вылетает из его рта и падает вниз. Молодой человек одет в чёрную кофту с длинными рукавами и капюшоном, надетым на голову. На голове надета бейсболка, из-под капюшона виден только козырёк зеленого цвета.

– Вы оба сумасшедшие, вы это знаете?- говорю я.

– Возможно.

– Вас арестуют.

– И кому это решать?

Он смеется:

– Уж точно не таким, как ты.

А я говорю:

– Не заставляйте меня в этом участвовать.

– Вначале люди верят, но потом понимают правду.

– Не стоит недооценивать противника.

– Сомневаюсь, что здесь все так просто.

– А я иногда именно так и думаю. Долго это не продлится.

Этих людей я воспринимаю как иностранцев. Страна их кажется мне чужой и непонятной.

– Свобода – вот что нам грозит. Я вам советую: нечего ее и пробовать. Увидите, что она приходит, – бегите. А если она искушает вас бежать, оставайтесь на месте.

 «Итак, реальность вот вот навалится на меня» – думаю я. – «Неважно – готов я или нет».

Я покладистый человек и допускаю любые убеждения и безумства, лишь бы мне не навязывали их силой.

– Не я сделал Россию такой, какая она есть, – говорю я.

– Возможно, но ты помог ей стать такой, – возражают мне.

Банальность происходящего кажется мне чуть ли не священной. Я вдруг понимаю, что у меня хорошее настроение. Это меня беспокоит.

– Похоже, ты разочарован.

– Конечно разочарован. А ты нет?

– Я особых надежд не питаю. И вам не советую.

– Теперь мы не можем повернуть назад. Особенно после того, что мы увидели.

– Я уже не уверен, что я что то видел.

– Всё это мне вообще не нравится.