Московские стрельцы первой половины XVII – Начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Алексей Писарев Московские стрельцы второй половины XVII – начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Моим родителям, моей дорогой жене Даше, моим учителям

Введение

Московские стрельцы в работах специалистов дореволюционной и советской исторической науки практически всегда рассматривались в предвзятом сравнении с армией Петра I и получали ярлык «отсталых» войск, «утративших боеспособность». «Отсталость» определялась принадлежностью стрелецкого корпуса к вооруженным силам «старой» России. Армия Петра I считалась «прогрессивной», «передовой» и «боеспособной», потому что относилась к «новой», петровской России. В дореволюционной историографии сложилась традиция, закрепившаяся в дальнейшем и в трудах советских историков, рассматривать Россию XVII в. сквозь призму неоспоримых положительных оценок реформ Петра I. До Петра были дикость и невежество, после – цивилизация и просвещение.

Главной проблемой стрелецкой историографии до настоящего времени остается однобокая и предвзятая «петровская» линия. Простая критика этой точки зрения не в силах изменить создавшееся положение, т. к. смена акцентов с отрицательных на положительные не только не поможет, но и создаст новые историографические трудности.

Петр I создал новое государство и вооруженные силы, т. к. старые органы управления, законы, социальная структура и войска традиционной России были способны побеждать, но не могли выполнить глобальную стратегическую задачу превращения России в передовую морскую державу. Без выхода к морям и создания военных и торговых флотов было невозможно дальнейшее развитие государства. Для достижения этих целей требовались системные изменения. Петр был вынужден претворять их в жизнь в условиях глубокого внутреннего социально-экономического кризиса, внешнего конфликта с сильнейшим государством Северной Европы и жесткого лимита времени. На полях сражений ведущую роль стали играть пехота и артиллерия. Царю требовалась максимально эффективная пехота при минимуме затрат на обучение и вооружение. При создании таких частей был максимально использован опыт и кадры московских стрельцов, но сами стрелецкие полки были заменены на солдатские. Поэтому критика или апологетика московских стрельцов не раскрывают всей глубины проблемы боеспособности московского стрелецкого корпуса как рода войск.

Решение проблемы видится: 1) в поиске значения и критериев термина «боеспособность», принятых в царской администрации во второй половине XVII – начале XVIII в. в отношении московских стрельцов, 2) в выяснении соответствия московских стрельцов указанным критериям боеспособности с помощью анализа участия стрельцов во всех основных сражениях второй половины XVII – начале XVIII в., 3) в необходимости проследить динамику развития московского стрелецкого корпуса во второй половине XVII – начале XVIII в.

Такая постановка рассматриваемой проблемы до настоящего времени не предпринималась и является актуальной.

Степень разработанности проблемы

Историография изучаемой проблемы хронологически делится на дооктябрьскую, советскую и современную.

Дореволюционная историография

До появления работы С. М. Соловьева «История России с древнейших времен» историки не рассматривали вопросы, связанные со стрельцами. Так, книга В. Н. Татищева «История Российская с самых древнейших времен»[1] посвящена исключительно древней истории России. «История государства Российского» Н. М. Карамзина доведена автором до Смуты, вопросы истории России XVII в. не рассмотрены. Единственное упоминание стрельцов, снабженное негативной характеристикой, Н. М. Карамзин привел в своей «Записке о древней и новой России»: «Явился Петр. В его детские лета самовольство вельмож, наглость стрельцов и властолюбие Софьи напоминали России несчастные времена смут боярских…»[2]. Карамзин не занимался историей стрелецкого войска. Своим замечанием историк положил начало сакрализации любых действий Петра I и огульной критике московских стрельцов.

Дальнейшее развитие эта «антистрелецкая» линия историографии получила в работе М. П. Погодина. Историк упомянул о стрельцах в статье о Петре I, в которой обосновывал необходимость реформ по образцу европейских стран, проводил аналогии с развитием древней Руси и норманнами: «Петр преобразовал войско: не посоветуют ли Петру пощадить стрельцов? Я согласен, что в их истории есть несколько пиитических моментов, но оставить их на свободе после бунтов в пользу Софьи и ее любимцев, готовых верить всякой лжи и проливать какую угодно кровь, оставить их с тем, чтоб из них, с первыми удачными опытами, сделались опричники или преторианцы, не подумаю ни на минуту, несмотря на их национальность…»[3].