Московские сумерки

И наоборот, из-за того, что советские представители не могли даже допустить, будто американцы догадываются, что Хатчинс советским разведчикам известен как резидент ЦРУ, американцы предполагали: сотрудники КГБ уничтожили Хатчинса с помощью прекрасной дамы.

Итак, в ходе «сотрудничества», на почве подозрений, что истина, о которой говорит противная сторона, на самом деле таковой не является, вырос огромный замок сомнений, в котором каждая сторона оказалась осажденной. И обе стороны разглядывали истину из-за высоких стен этого замка.

И тем не менее и та, и другая сторона имели перед собой конкретную задачу. Вернее, две задачи: первая – расследовать обстоятельства смерти Чарльза Хатчинса, вторая – выяснить, что, черт побери, нужно было другой стороне.

Решая эти две задачи, они оказались вынужденными скакать к поставленной цели на трех ногах, подставляя друг другу ножку, сталкиваясь локтями или даже вышибая противника из седла.

– А теперь, – сказал Душенкин, – мы хотели бы послушать ваши соображения относительно дальнейшего расследования.

– Лучше всего было бы, – подчеркнул Мартин, – если бы нам разрешили расспросить свидетелей. Вы провели работу вполне профессионально, но все же бывают моменты, когда новый взгляд на произошедшее может стать источником дополнительной информации.

В ответ Душенкин заметил:

– В принципе такое возможно. Но в практическом плане возникают серьезные затруднения. Если говорить об иностранцах, то у КГБ нет права вмешиваться в их жизнь, что же касается советских граждан, то поскольку их уже допрашивали в рабочее время, то их администрация может не разрешить им уйти с работы вторично. Они же, в конце концов, трудящиеся – как и все в Советском Союзе.

Тогда Мартин вызвался отправиться к ним на рабочие места.

– Но это же так неудобно для вас, – заметил Душенкин. – Позвольте нам организовать вам встречу с ними. Но, конечно же, мы должны подключить к этому делу наше Министерство иностранных дел, а вы знаете, как медленно раскручивается бюрократическая машина.

– Да, бюрократическая медлительность достойна сожаления, – согласился Мартин.

– Мы предпримем все усилия, – продолжал далее Душенкин. – Что касается других путей сотрудничества, то хотелось бы отметить, что американские достижения в технике, конечно, хорошо известны всему миру. Могут высветиться многие другие подходы, которые мы не заметили раньше. Мы, конечно же, сразу опечатали помещения кафе в интересах следствия, и вы найдете там все нетронутым.

– Жаль, что вы не приняли аналогичных мер по сохранению в неприкосновенности тела, – подковырнул Мартин.

– Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что если бы тело не подвергалось вскрытию, то мы, возможно, смогли бы отыскать причину и характер смерти, а там, как знать, – может, и убийцу.

– Вскрытие обязательно по советскому законодательству в случае насильственной смерти. Мы располагаем всеми медицинскими документами и результатами вскрытия.

– Это не совсем то. Если бы к телу не прикасались…

– Да, не совсем то, если вы полагаете, что патологоанатом, проводивший вскрытие, написал неправду, – Соколов произнес эти слова холодным тоном. – Не это ли вы имеете в виду?

Мартин промолчал, но Душенкин, чтобы сгладить перепалку, сказал вкрадчивым голосом:

– Уверен, что господин Мартин имеет в виду, что их новые технические средства могли бы при вскрытии помочь получить дополнительную информацию. Мы тоже сожалеем, что этого сделать уже нельзя. Да, у нас было тело – неопознанное, мы не знали, кто это, а нам нужно было установить его личность и определить причину смерти. Если бы нам быстренько сообщили об исчезновении господина Хатчинса, тогда бы мы, конечно, обошлись без вскрытия. К сожалению, вы этого не сделали, личность убитого в тот момент другими средствами установить было невозможно, а теперь нам нужно танцевать от того места, где мы стоим. Ну, а что касается помещений кафе, то к ним не прикасались. К сожалению, упущено время, но если вы желаете провести расследование своими техническими средствами – анализ крови, разные химические пробы, – то ограничивать вас я не собираюсь. Не знаю, что еще предложить, но вы можете быть уверены в нашем содействии.

– Мы хотели бы осмотреть помещение, – ответил Мартин. – Может, после этого мы и порекомендуем что-то.

– Осмотр кафе будет организован. Как насчет завтра? К тому времени мы подготовим график проведения дальнейших переговоров на основе расследований, которые вы пожелаете провести.

– Как нам назвать наши совместные операции? – спросил Бирман, отрываясь от блокнота с записями.

– Сначала мы зашифровали наши действия как «расследование Икс».

Конечно, следственная операция имела свой порядковый номер, но полковник вовсе не хотел называть его: ни словечка о методах работы КГБ агентам ЦРУ у него не выведать.

– Мы назвали их так по имени убитого «господина Икс», хотя теперь и знаем его имя, – пояснил Душенкин.

– В таком случае, предлагаю закодировать наше совместное расследование как «операцию Икс», – предложил Бирман.

– Не возражаю.

Бирман опять наклонился к блокноту.