Московские сумерки

Капитан прошел в крохотную переднюю, в которой стоял маленький столик; за ним находилась раздевалка, оборудованная в тесном чулане.

– Нападавшие, их, как говорят, было пятеро, вошли через парадную дверь, – начал капитан, – перерезали телефонный провод. Здесь они ударили ножом администратора, – он показал на темные пятна на полу, по-видимому кровь пострадавшего. – Затем они прошли в зал, где набросились на посетителей. Это похоже на военную операцию.

Он повернулся и повел их через узкую прихожую в зал. Его и залом-то назвать было нельзя – низкая небольшая комната, где еле вмещались семь столиков. Языки копоти размазались по потолку. В помещении все еще чувствовался острый запах бензина и горелого мокрого тряпья. Стены, разукрашенные фресками на фривольные темы (они походили на сценки из кавказской жизни), поражали своим блеском и яркостью, за исключением тех мест, где пламя оставило завитки сажи.

Им навстречу вышел высокий человек в темно-синем костюме.

– Вы следователь? – спросил Чантурия.

– Да. Филин из прокуратуры.

Всклоченные светлые волосы Филина красноречиво свидетельствовали, что и его вытащили из постели. Воротничок рубашки был явно велик для его тощей жилистой шеи. Красный галстук свободно болтался на ней.

– Сколько было посетителей? – спросил Чантурия милиционера, явно игнорируя следователя.

– Всего, как выяснилось, пятнадцать.

– Здесь что, пожар был?

– Нападавшие облили мебель горючей смесью и подожгли.

– Довольно смело поступили. Но очень и очень неумно. А не обгорел ли кто-нибудь из них самих?

– Нам неизвестно.

– А жаль, – заметил Орлов. Такой неудачник мог обратиться за помощью в больницу – а это уже какой-то след.

– Сколько человек пострадало? – поинтересовался Чантурия.

– Четверо. В момент нападения обслуживающий персонал находился на кухне, – следователь показал через дверь в главном зале на другую дверь, в двух шагах от нее. – Увидев, что происходит, они забаррикадировались на кухне. Нападавшие не смогли взломать дверь, а как только занялся пожар, быстренько смылись.

– А сколько иностранцев было в числе этих пятнадцати?

– Шестеро. Немец, финн, трое японцев и еще один, – торопливо добавил он. – Пострадали трое. Двое японцев и…

– Еще один? Кого вы имеете в виду?

– Мы ничего о нем не знаем. У него нет никаких документов.

– Что?

Следователь только пожал плечами. В его обязанности не входило расследование дел, связанных с иностранцами. Пусть Комитет государственной безопасности печется об этом.

– Как серьезно они пострадали? – настойчиво спрашивал Чантурия. – Их увезли в больницу?

– Оба японца получили неглубокие порезы ладоней и рук, пытаясь защититься. В больнице им оказали необходимую помощь. А еще один лежит здесь, – он показал на бесформенный рулон из двух скатертей. – Мы не стали отправлять его до вашего приезда.

– Премного благодарен. Они развернули труп.

– Мужчина, судя по всему, европеец, – сказал Орлов, прочитав протокол осмотра. – Имя неизвестно – мистер Икс, рост около 180 сантиметров.

– Это когда он встанет, – заметил Чантурия. – А сейчас подлиннее…

– Вес, по всей видимости, восемьдесят пять кило, – продолжал Орлов. – Волосы каштановые, глаза коричневые. Отчего он умер? – внезапно спросил он следователя.

– Вскрытие покажет. Ну, а пока я предполагаю, что он умер от ножевого удара под ребро пониже грудной клетки. Возможно, задето сердце.

Следователь указал на труп, и милиционер, взяв в руки носовой платок, чтобы не запачкаться, распахнул окровавленную рубашку мертвеца. На ране крови не было, она была чисто промыта, по-видимому, кем-то из «скорой помощи», и на бледном боку виднелась лишь узкая розовая полоска.

– У него не было вообще никаких документов? – спросил Чантурия.

– Никаких.

– Где изготовлена его одежда?

– В разных европейских странах. Костюм в Англии, рубашка и галстук в Италии, ботинки в Германии.

– А нижнее белье? – задал вопрос Орлов. Следователь только ухмыльнулся. Его было не так-то легко поймать:

– В Италии. Трусы боксерские.

– И нет даже кредитных карточек? – поинтересовался Орлов.

– Нет. Только наличные. Американские доллары, финские марки, немецкие марки, немного итальянских лир. И много рублей. У него также французские наручные часы «Гермес», английская авторучка, прекрасный ирландский носовой платок из льняной ткани. А колец или драгоценностей нет никаких.

– Ну тогда он не итальянец, – заметил Чантурия. – Те любят цеплять на себя драгоценности. Нижнее белье меня заинтересовало.

Он стоял у ног трупа и разглядывал его лицо.

– Кто он, по-вашему? – спросил он следователя. Следователь снова ухмыльнулся. Он даже и не думал, что КГБ может интересовать его мнение.

– Может оказаться кем угодно.

– Допустим. Но он не африканец.

– Но и не русский, – встрял милицейский капитан. Орлов краем глаза покосился на Чантурия, чистокровного грузина. Тот и бровью не повел.

– Он был не один? – спросил Чантурия.

– Да, – ответил следователь. – С ним была русская женщина. Лет около тридцати, блондинка, очень красивая, по словам официантов.

«Шлюха», – подумал милиционер.

И где же она?