Московские тени

Ровно в восемнадцать часов тридцать минут начальник вышел из своего стеклянного кабинета, как всегда произнес:

– Спасибо, господа! До завтра!

Некоторые вскочили тут же, – значит, заранее выключили компьютеры, собрались и только ждали сигнала к окончанию рабочего дня, – ринулись за дверь, другие торопливо заканчивали операции; кто-то копался в сумке, девушки подкрашивались, молодые люди помахивали руками, делая нечто вроде разминки; довольно громко заговорили по телефону – теперь можно было не особо себя стеснять соблюдением тишины.

Андрей выключил компьютер, поднялся.

– Слушай, – окликнул сосед по рабочему месту; он был в куртке, в руке узкий черный портфельчик, – планы есть на вечер?

– В смысле?

– Может, пивка бы попили…

– Да нет, извини. Встреча важная. К тому же – я за рулем.

– Ну, машину оставить можно. – Сосед выжидающе смотрел на него; раза два-три они вместе неплохо проводили вечера после работы… – Как, созреваешь?

– К сожалению, не получится… Может быть, на выходных…

– Ладно. Давай тогда!

– Счастливо…

Андрей сполоснул свою кружку для кофе, прибрался на столе. Кивнул на прощанье начальнику отдела, получил ответный кивок и вышел.

Площадь перед небоскребиком днем превращалась в огромный паркинг. Почти каждый служащий имел автомобиль, а до метро было приличное расстояние. И одно время из-за парковочных мест случались ссоры, чуть ли не потасовки, да и без них приходилось потрепать нервы, время тратить, выискивая в рядах машин свободную щель. Это приводило и к опозданиям…

Под давлением директоров фирм, арендующих здесь офисы, администрация здания однажды навела порядок: площадь была разбита на секторы, за каждым автомобилем закрепили определенное место, бригада пожилых мужичков в камуфляже следила, кто как паркуется, охраняла машины… С тех пор жизнь в этом плане намного облегчилась. «Еще бы с дорогами что-нибудь сделали», – привычно мысленно проворчал Андрей, заводя свой молоденький, прошлого года выпуска, собранный во Всеволожске, «форд».

Предстоял путь на другой конец города – с Щелковского шоссе на Профсоюзную улицу. С северо-восточной окраины Москвы на юго-западную. Вообще-то расстояние не такое уж и громадное, если ехать через центр, но это вечером в будни было делом совершенно нереальным. В такую пробку можно угодить, что и до ночи простоишь.

Андрей вырулил на МКАД. Занял место в крайней левой полосе – сворачивать предстояло нескоро – и покатил за «Газелью». Справа ехала серебристая «вольво», в салоне однотонно, тяжко и раздражающе долбилось экстремально примитивное техно. У Андрея тут же заломило уши – лучше уж просто гул моторов, хрипы сцеплений грузовиков, чем такая музыка… А девушка в «вольво» самозабвенно улыбалась, глядя вперед и подергивала головой… «Ехала бы сто тридцать – одно дело, а при тридцати кэмэ – смешно». Андрей поднял стекло, долбеж стал слабее…

Вечер еще совсем не чувствовался, было душно, сильно пахло сгоревшим бензином, соляркой. Поток машин полз еле-еле, встречный – не быстрее. Сотни и сотни грузовых машин, легковых, «Газелей», «Соболей» двигались, будто паломники по единственной дороге к святыне. И так наверняка было сейчас на всем огромном кольце вокруг Москвы, на проспектах, улицах, в переулках внутри нее… Андрею захотелось закрыть глаза и положить лицо на руль. И чтобы его «форд» катился сам по себе, сам бы докатился до гаража…

Не зная, чем занять себя, включил радио.

Не смотри, не смотри ты по сторонам,
Оставайся такой, как есть, —

проколола уши слишком популярная песенка; рука сама собой потянулась к кнопке «tuning», но вместо нее нажала другую – «off». В тишине, хоть и в относительной – наполненной урчанием моторов – было все-таки лучше. Не так что-то посасывало в груди… А электронные часы на панели ровно и безжалостно отщелкивали секунды пульсацией двух точек между цифрами, обозначающими часы и минуты. Уже 19:03. Всего-навсего пятьдесят семь минут на то, чтобы поставить машину и добраться на метро до Пятницкой улицы. Там, в ресторанчике «Апшу», они договорились встретиться. Ровно в восемь. Андрей утром заказал столик… Там же, рядом с «Апшу», они и познакомились пять дней назад. Так недавно, но и, кажется, бесконечно давно. Эти дни были настолько огромны, ярки, что, может быть, перевешивали прежние годы его взрослой, страшно однообразной, какой-то совсем пустой, без ожидания вспышки впереди, жизни. И вот вдруг пять дней назад эта вспышка случилась. И он жил теперь совсем по-другому, по-новому; пусть мучительно, но счастливо. Да… Да.