Московские улицы. Секреты переименований

В 1810-е годы местность возле башни обрела новую известность: здесь возник толкучий рынок – знаменитая Сухаревка. В.А. Гиляровский в очерке о ней пишет: «Сухаревка – дочь войны… После войны 1812 года, как только стали возвращаться в Москву москвичи и начали разыскивать свое разграбленное имущество, генерал-губернатор Ростопчин издал приказ, в котором объявил, что «все вещи, откуда бы они взяты ни были, являются неотъемлемой собственностью того, кто в данный момент ими владеет, и что всякий владелец может их продавать, но только один раз в неделю, в воскресенье, в одном только месте, а именно на площади против Сухаревой башни». И в первое же воскресенье горы награбленного имущества запрудили огромную площадь, и хлынула Москва на невиданный рынок. Это было торжественное открытие вековой Сухаревки».

Знаменитый бытописатель Москвы прав и не прав в своем утверждении. Сухаревская площадь как рыночная существовала задолго до постройки Сухаревой башни. Правда, прежде здесь торговали сеном, дровами, продуктами. Но вещевым рынком, или, говоря проще, барахолкой, она стала действительно после пожара 1812 года.

Среди прочих московских рынков Сухаревка у москвичей пользовалась не только большой известностью, но и особым, теплым отношением. «Благословенной Сухаревкой» назвал ее в одной из своих повестей А.В. Чаянов. Конечно, жуликов, как и при всякой торговле, здесь было достаточно, но при этом она была по-своему демократична, придерживалась своих взглядов на социальную справедливость: бедняки покупали здесь одежду и пищу, студенты – подержанные учебники, в послереволюционные 20—30-е годы в доме на углу Сретенки и площади помещался магазин, в котором продавались реквизированные при арестах вещи, окрестные жители называли его «Слезтовары» и, несмотря на дешевизну, обходили стороной, покупали в нем только незнающие люди или уж совсем бессовестные, из тех, кто, как говорится, способен нажиться на чужой беде.

1926 год для Сухаревой башни начался счастливо: 6 января в ней, отремонтированной, открылась экспозиция Московского городского музея. По этому случаю издательство МКХ выпустило брошюру П.В. Сытина «Сухарева башня».

Но для исторических и культурных сокровищ Москвы наступило тяжелое время. С трибун и в печати провозглашали ленинские указания о сохранении культурного наследия, но на практике шло их тотальное уничтожение. Сейчас еще невозможно из-за отсутствия материалов описать и проанализировать причины, корни и истинную подоплеку этого явления, а во внешнем проявлении оно выглядит бессмысленным вандализмом. Когда-нибудь и, наверное, не в таком уж далеком будущем будет создана история разорения исторической Москвы и будут названы все имена – большие и малые, теоретики и исполнители страшной акции.

Решение о сносе Сухаревой башни было принято в 1933 году на том основании, что она мешает уличному движению. Академик И.А. Фомин и другие крупнейшие советские архитекторы разрабатывают проекты планировки площади, которые убедительно доказывают возможность разрешения проблемы без сноса башни. В защиту Сухаревой башни выступает А.М. Горький. Группа деятелей советской культуры, в том числе архитекторы И.В. Жолтовский, А.В. Щусев и другие, обратилась к Сталину с письмом, в котором призывала сохранить выдающийся архитектурный памятник…

23 апреля 1934 года начался снос Сухаревой башни. В том же 1934 году, когда башня была снесена, Сухаревскую площадь переименовали «в честь 1-го Всесоюзного съезда колхозников-ударников и в ознаменование осуществления коллективизации сельского хозяйства» в Колхозную площадь.

Однако физическое уничтожение Сухаревой башни – памятника, воплощавшего определенные исторические, нравственные, духовные идеи, – не могло уничтожить ни народной памяти о нем, ни его влияния на архитектурную и градостроительную мысль. Ни один, даже самый краткий курс истории русской архитектуры не может обойтись без упоминания о Сухаревой башне. О ней вспоминают в связи с важнейшими событиями отечественной истории, она запечатлена в многочисленных работах художников, на страницах классических литературных произведений. Она навсегда связана с русской культурой и просто не может быть забыта, пока история помнит имя Петра I, пока трогают сердце полотна Саврасова, пока читают Лермонтова и Льва Толстого.

Образ Сухаревой башни – сознательно или бессознательно – воспроизводят высотные здания 50-х годов XX столетия. При всех отличиях друг от друга они варьируют ее силуэт, к тому же играют сходную градостроительную роль: организуют вокруг себя пространство, являясь ориентирами определенной части города.

Чем дальше уходит время от тех лет, когда была снесена Сухарева башня, тем яснее становится градостроителям, какое важное место она занимала в градостроительной структуре города и что до сих пор ничто не может ее заменить.