Московский апокалипсис

– Это дом княгини Шехонской, а сама княгиня стоит перед вами (Ольга при этих словах напряжённо кивнула). Рядом – её камеристка. Мы с моим другом – их старые знакомые. Опасаясь за безопасность дам, мы почли своим долгом прийти сюда. Защитить их в случае неприятностей. В городе разгул черни, может случиться всё, что угодно.

– Защитить дам? – рассмеялся чернявый вёрткий француз. – Так это может оказаться невозможным! Мы собираемся вести себя в Москве по праву сильного. И если я, к примеру, захочу сделать что-то с вашей дамой, как же вы намерены поступить?

– Убить вас прежде, чем ваши товарищи убьют меня, – отрезал Пётр, делая шаг навстречу вертлявому. – Желаете проверить, кто из нас быстрее?

В передней повисла тягостная тишина. Чернявый медленно-медленно, с противным визгом начал вытягивать саблю из ножен. Ахлестышев смотрел на него в упор, готовый броситься. Саша-Батырь вздохнул, спустился на ступеньку ниже и встал рядом с товарищем. Вот-вот могла начаться резня, но Ольга вдруг спросила бригадира:

– А что, это в традициях Великой армии^[14] – впятером набрасываться на двух безоружных?

Унтер-офицер, тоже уже почти обнаживший клинок, осёкся.

– И с каких пор, – продолжила княгиня, – естественное для мужчины стремление защитить женщину стало преступлением? Я иначе думала о французской армии.

Все кавалеристы разом, словно по команде, вернули сабли в ножны.

– Клод, больше не груби этим людям! – хмуро приказал бригадир чернявому. – Мадам права: мы французы, то есть люди чести. Прошу прощения, дамы и господа, за поведение моих подчинённых. Больше это не повторится. Позвольте представиться: Мишель Обиньи, командир полувзвода 5-го конно-егерского полка. А это мои товарищи.

Ахлестышев утёр пот со лба. Ещё бы секунда, и… Необходимо было срочно наладить правильный тон разговора с захватчиками. Благородство их вызывало сомнения. Откупиться! Вот что сейчас должно их по-настоящему задобрить.

– Мсьё Обиньи! Мы, безусловно, признаём ваше право на трофеи. И сами добровольно и немедленно отдадим все ценности и покажем, что ещё есть в доме. Не утаим ничего.

– Это было бы благоразумно с вашей стороны…

– Взамен мы просим двух вещей. Первое: вашей защиты для этого дома и его обитателей. Если вы поселитесь здесь, все припасы будут к вашим услугам.

– Хм. А второе?

– Мы просим оставить в нашем распоряжении только две комнаты. Разумеется, вы их предварительно обыщите, чтобы убедиться, что мы ничего там не спрятали. И пусть в ту из комнат, где поместятся дамы, никто не входит.

– Это разумные требования, – согласился бригадир. – Мы готовы их принять. Французы не звери… Но всё должно быть честно, без обмана. Что это, к примеру, вы прячете за поясом?

Ахлестышев вынул пистолет.

– Отдайте его мне. И пусть ваш верзила-приятель сделает то же самое.

Беглые безропотно отдали оружие, и обстановка в комнате сразу же разрядилась.

– У вашего приятеля не очень приветливое лицо, – усмехнулся Обиньи. – И на друга княгини он мало похож. Кто это? Что связывает его с вами, человеком очевидно образованным и приличным?

– Он уголовный. Мы вместе сидели в тюрьме.

– О-ля-ля! Значит, правду говорят, что Ростопчин велел выпустить из тюрем всех арестантов?

– Нет. Выпущены лишь неисправные должники, мелкие воришки и ещё сумасшедшие. Самых серьёзных, что содержались в Бутырском замке, сейчас гонят колонной на Нижний Новгород. Мы с другом сбежали из неё. Но мы такие не одни. Судя по всему, вырвались ещё несколько десятков, и среди них есть опасные люди. Будьте с ними осторожнее.

– Хорошо, мсьё…

– Пётр Ахлестышев, к вашим услугам.

– Извините, но такую фамилию мне не выговорить. И имя тоже трудновато… Мсьё Пьер, если не возражаете?

– Не возражаю.

– Так вот, мсьё Пьер. Вы без запинки предложили нам дом со всем его содержимым. Я правильно понимаю, что мы уже не найдём здесь ничего ценного?

– Да, всё дорогостоящее мой муж уже вывез, – ответила за Ахлестышева Ольга. – Остались только те ценности, что на мне (она стала торопливо вынимать из ушей серьги и стаскивать с пальцев перстни). Но в самом доме находится немало других вещей, и среди них фарфор, бронза, столовое серебро…

– А вино, провизия?

– Тоже в изобилии. Повар убежал, но моя камеристка всё вам покажет.

– Мсьё Пьер, – вновь обратился к Ахлестышеву Обиньи. – Княгиня, как выясняется, замужем, но не за вами. Извините мне мой вопрос, но нам всем любопытно… Кто же тогда вы? Только что дело чуть не дошло до крови, и мы поняли, что вы готовы умереть за нашу прекрасную хозяйку. Сделайте милость, объяснитесь!

– Я люблю эту женщину, – просто ответил Пётр.

Бригадир крякнул, а вертлявый Клод сдёрнул с головы шапку и щёлкнул каблуками.

– Прошу извинить, мсьё Пьер, моё недостойное поведение. Сказанное вами всё объясняет… и вызывает лишь уважение. Прошу также и мадам принять мои извинения.