Московский бестиарий. Болтовня брюнетки

– Я бы и замуж за него пошла, не будь он женат, – призналась она, – он идеальный, честное слово. Все подруги мне завидуют. Машину мне купил, содержит, ни в чем не отказывает. Правда, он бабник, но мне все равно. Я же знаю, что я для него – самая главная. Так что, Сашка, я – настоящая московская Золушка.

Договорить ей помешал звук открываемой двери.

– Это он! Не говори, что я пила, – Лизка встрепенулась, лихорадочно поправила волосы, подушечками пальцев стряхнула осыпавшуюся на щеки тушь.

Тот, кому она пела дифирамбы на протяжении последнего часа, оказался малорослым хмурым блондином, от которого ощутимо попахивало чесноком и свежим потом. На героя-любовника Валерий Н. никак не тянул, но Лизка, похоже, ничего такого не замечала. Ее красивые глаза блестели радостью ожидания – так избалованный малыш смотрит на вернувшегося с работы отца в смутной надежде получить в подарок новую игрушку.

– Это моя подруга Саша, – улыбнулась Лизка, – мы вместе учились в школе.

Но Валерий Н. на меня даже не взглянул. Его взгляд – внимательный и цепкий – блуждал по комнате, пока не уперся в пустую бутылку из-под коньяка, которую Лизка изящным пинком попробовала запоздало загнать под комод.

– Что у вас здесь, пьянка? – деловито осведомился он. – Так, девушки, собираемся, выметаемся.

– Что? – не поняла Лиза. – В каком смысле?

– В самом прямом. Через два часа здесь не должно быть ни тебя, ни твоих шмоток. Ко мне любовница приезжает из Питера.

Я испуганно втянула голову в плечи – ненавижу становиться невольной свидетельницей семейных сцен. Но незаметно слинять по-английски не позволяла совесть – не могла же я бросить Лизку одну в такой ситуации.

– Какая еще любовница? – сузила глаза Лизавета. – Это которая Наташа из кабаре? Ты же говорил, что ее бросил!

– Как бросил, так и подобрал, – добродушно рассмеялся мужчина, – она в Москву насовсем переезжает, ее позвали танцевать в «Доллз».

– Ты просто ничтожество! – выкрикнула Лизка. Она резко поднялась с пола и едва не потеряла равновесие, от коньяка ее покачивало.

Валера отреагировал меланхолично.

– Как скажешь. Учти, я тебя предупредил. Два часа. Если не успеешь вынести свои шмотки, я прикажу охраннику собрать их в узел и сжечь.

– Сволочь! – Злые слезы стояли в красивых голубых глазах экс-фотомодели. – Я с тобой полтора года прожила!

– И ни разу, заметь, не пожаловалась, – усмехнулся он. – Так ты просто так уйдешь или с чемоданами?

Могла ли я еще утром подозревать, что к вечеру моя малогабаритная квартира превратится во временное пристанище прихотливой красавицы Лизаветы? Четыре огромных разверстых чемодана валялись на полу в гостиной, Лизка извлекала на свет то одну вещь, то другую:

– …Эти сапожки стоили четыре тысячи евро. Мне Валерик купил в прошлом году, в Риме… Эх, вот время было, почти как медовый месяц…

– …Последние полгода я пользовалась только Crem De La Mer, – Лизка грустно заглядывала в косметичку, – боюсь, что моя кожа привыкла, а он триста баксов стоит…

– …А эту сумочку он вручил мне на прошлый день рождения. Это винтаж, двадцатые годы. Я сначала подумала – ну что он дарит какое-то старье, а потом открыла, а она вся набита стоевровыми бумажками. Купи, говорит, что сама хочешь. А с этой сумочкой меня потом фотографировали для светской хроники «Vogue»…

– Неужели ты по нему скучаешь? – я решилась перебить ее приправленный скупыми слезами ностальгический монолог.

– А как по-твоему? – всхлипнув, воскликнула Лизка. – Он же мужчина всей моей жизни. Ко мне никто никогда так не относился.

– Ты так думаешь даже после того, как он с тобой обошелся? – напомнила я.

– Да что ты в этом понимаешь! – разозлилась Лизавета. – Он просто импульсивный. Знаешь, у него работа какая нервная? У него сеть ювелирных магазинов, супермаркеты и четыре бензоколонки. Времени нет совсем. Нервы не выдерживают. Он же меня на руках носил!

– Что-то не похоже, – пробормотала я. – Привести в квартиру своей женщины какую-то танцовщицу кабаре! В голове не укладывается.

– Сашка, да видела я эту танцовщицу, ничего хорошего там нет, – невпопад ответила Лизка, – у нее ноги кривые. Вот увидишь, не пройдет и двух недель, как он выставит ее вон!

Лизка улеглась спать на полу, на стареньком продавленном матрасе. От одеяла она отказалась, предпочтя укрыться длинной белой норковой шубой.

– Меня успокаивает запах меха, – пробормотала она, прежде чем провалиться в ватную яму сна.

На следующий день она оккупировала телефонный аппарат. С отчаянием человека, привыкшего проматывать внушительные суммы и оставшегося на бобах, она цеплялась за каждую возможность вновь подняться над миром, где девушки экономят на еде, чтобы обзавестись приличными туфлями.

– Алло, это Роман? Здравствуйте, я Лиза Печкина. Вы меня не помните, мы встречались на приеме в британском посольстве… Нет, ничего не случилось, просто так звоню… А, понятно. – Она со злостью швырнула трубку на рычаг. – Вот козел! Он в Ницце, у него свадебное путешествие.

А потом все начиналось по новой.