Московский бродвей

– И что? – с замиранием сердца проговорил Бородулин.

– Жива, к счастью. Только телохранитель серьезно пострадал. Думаю, врачи его не вытащат…

– Еще кто-нибудь пострадал?

– К счастью, нет. Хотя народу там полно. Так вот, разговоры разговаривать мне сейчас некогда, тут, в «Олимпийском», сейчас находятся все – и мэр, и московский прокурор, и я. Дело-то нешуточное…

– Да, серьезное преступление, – подтвердил Бородулин.

– Вот-вот… Думаю, тебе стоит взять это дело как дополнение к тем двум. Связь, по-моему, налицо. Как считаешь?

– Можно, конечно. Я тоже думаю, эти происшествия связаны между собой. Но…

– Ты не волнуйся, Бородулин, – прервал его Дейнекин, – тут уже преступника задержали. Четко сработала охрана Разиной. Молодец парнишка, сориентировался моментально. И схватил преступника, пока наши менты ушами хлопали… Так что полдела, считай, за тебя уже сделали…

Дейнекин хихикнул и продолжил:

– Но сам понимаешь, дело-то по уровню на Генпрокуратуру тянет. Тем более неспроста эти все нападения в такой короткий срок.

– Да я не против объединить все эти дела, но нужна санкция генпрокурора. Или хотя бы Меркулова, заместителя по следствию, – сказал Бородулин.

– Не волнуйся. Меркулову я сам позвоню. Думаю, мы это уладим. Лады?

– Лады, Станислав Романович.

– Тогда давай ноги в руки и дуй сюда, в «Олимпийский». Мы все тебя будем ждать.

– Еду.

В трубке раздались отбойные гудки. Бородулин сложил бумаги в папку, аккуратно завязал тесемки и спрятал папку в сейф. Затем быстро вышел из кабинета, спустился по лестнице и через несколько минут уже катил в своей машине по темным улицам готовящейся к душной летней ночи Москвы.

Новое нападение, которое явно было связано с двумя предыдущими, конечно, могло внести много нового в следствие. Возможно, оно даже поставит все точки над "и". Но все-таки Бородулин с тяжелым сердцем ехал к спорткомплексу «Олимпийский». Он, пожалуй, предпочел бы оказаться дома, а не на работе, когда позвонил Дейнекин. Хотя тот бы и дома достал… Ну ладно, пусть не дома, пусть, предположим, на даче, в метро, в самолете, короче говоря, там, где его не смог бы настичь звонок начальника московского ГУВД Станислава Романовича Дейнекина. На то у следователя Бородулина были свои причины…

Это было восемь лет назад, когда милицейского следователя Бородулина только-только перевели из Сокольнического райотдела милиции в РОВД центрального района столицы, который тогда назывался Ленинским. В принципе ничего особенного, перевели Бородулина таким же простым следователем. Но в негласной иерархии московских правоохранительных органов это было, несомненно, повышением, ступенькой наверх. Ленинский район потому так и назывался, что всегда был главным. Правильнее было бы его назвать «Центровым» – такая присказка ходила в курилках и тихих кабинетах, населенных людьми в мундирах разных цветов – мышино-серых и темно-синих. Присказка эта на самом деле имела глубокий смысл, и лишь немногие знали, насколько точно она характеризовала людей, которые заправляли в центральном районе столицы…

Начальником Ленинского РОВД Москвы был подполковник Станислав Романович Дейнекин, сделавший такую головокружительную карьеру, что даже видавшие виды сотрудники московской милиции с уважением, смешанным с завистью, качали головой. А все между тем было очень просто.

В 1991 году, за пару месяцев до известного путча, обстановка в Москве накалилась до предела. Только что с энтузиазмом голосовавшие за Ельцина на выборах в Верховный Совет люди стали постепенно разделяться на две непримиримые группы – продолжавших верить могучему свердловчанину и уже начинавших в нем разочаровываться. В Москве на Пушкинской, на Манежной и еще кое-где постоянно действовали спонтанные «дискуссионные клубы», а проще говоря, тусовки, толпы, где можно было свободно высказывать свое мнение, а затем выслушивать мнение оппонентов. Разумеется, такие «дискуссии» по старинной привычке россиян очень часто заканчивались жестоким мордобитием, однако все были довольны: битые – как мученики за правду, а победители – потому что утерли нос противнику. Вдоволь накричавшись, люди расходились по домам смотреть программу «Время», чтобы набраться информации для следующих «дискуссий». Разумеется, большинство споров были тогда посвящены персоне Бориса Ельцина.

В то время по Москве бродили смутные, но упорные слухи о некоем заговоре против любимого большинством Ельцина, которому уже тогда прочили великое будущее. Никто не подозревал о потрясении, которое свалится на голову ничего не подозревающих россиян через пару месяцев, тихим августовским утром 1991 года… А слухи о заговоре против Ельцина продолжали бродить. Рассказывали о неких секретных планах КГБ по его устранению, поговаривали о специальных военизированных отрядах, которые только и ждут сигнала, чтобы устранить Ельцина.

Как известно, дыма без огня не бывает. Если есть дым, то обязательно найдется желающий развести огонь. Так и вышло.