Московский дневник

Но его лицо было грубым, лишь поверхностно затронутым интеллектуальным влиянием, и он вполне подтверждал впечатление, которое сложилось у меня о немецких представителях за рубежом после морского путешествия и встречи с Франком и Цорном, походившими друг на друга, как близнецы. Ели мы уже вчетвером, потому что к нам подсел и секретарь посольства, и мне было очень удобно его наблюдать. Еда была хороша, снова водка на травах, закуска, два блюда и мороженое. Публика была самого худшего толка. Мало художников – любого рода, – но зато много «нэповской буржуазии. Примечательно, насколько эта новая буржуазия не находит ни малейших симпатий даже у иностранных представителей – если судить по словам генерального консула, которые в этом случае показались мне честными. Вся убогая натура этого класса проявила себя в последовавших танцах, которые были похожи на малопривлекательные провинциальные танцульки. Танцевали очень плохо. К сожалению, из-за любви подруги Бассехеса к танцам развлечение затянулось до четырех часов.

От водки я засыпал, кофе меня не взбодрил, и к тому же тело мое болело. Я был рад, когда наконец оказался в санях и поехал в гостиницу; около половины пятого я был в постели.

18 января.

До обеда я навестил Райха в Маниной комнате. Нужно было ему кое-что отнести. Вместе с тем я пришел, чтобы дружеским поведением уладить трения, возникшие между нами перед тем, как он заболел. Внимательно слушая проспект его книги о политике и театре, которую он надеется издать в каком-то русском издательстве, я завоевал его расположение. Попутно мы обсудили план книги о театральных сооружениях, которую он мог бы написать с Пёльцигом¹¹⁷ и которая теперь, после многочисленных работ о сценографии и театральном костюме, наверняка была бы встречена с большим интересом. Прежде чем уйти, я сходил на улицу и купил ему сигарет, а также взялся сделать кое-что для него в доме Герцена. После этого я пошел в Исторический музей. Там я провел больше часа в необычайно богатом собрании икон, где было также множество поздних работ XVII и XVIII веков. Как же много времени требуется Христу-младенцу, чтобы обрести свободу движения на руке матери, достигаемую только в определенное время. И опять-таки столетия требуются, чтобы рука Младенца и рука Богородицы встретились: у византийских художников они только направлены друг к другу. Я быстро прошел после этого археологическое отделение и задержался еще только перед несколькими досками с Афона. Выходя из музея, я несколько приблизился к разгадке тайны поразительного воздействия, которое оказал на меня Благовещенский собор¹¹⁸, это было мое первое значительное впечатление в Москве. Дело в том, что когда подходишь к Красной площади со стороны площади Революции, то она немного поднимается вверх, так что купола собора выплывают постепенно, как из-за горы. В этот день была солнечная хорошая погода, и я снова испытал радость при виде собора. В доме Герцена я не смог получить деньги для Райха. Когда я в четверть пятого появился перед Асиной дверью, внутри было темно. Я дважды тихо постучал и, не получив ответа, пошел в комнату отдыха, чтобы подождать. Я почитал «Nouvelles Litteraires». Но когда и четверть часа спустя никто не ответил, я открыл и никого не обнаружил. Расстроенный тем, что Ася ушла так рано, не дождавшись меня, я пошел к Райху, чтобы все-таки попытаться договориться с ней на вечер. Я собирался пойти с ней в Малый театр, но Райх мне все испортил, высказавшись утром против. (Когда я потом действительно получил билеты на этот вечер, мне нечего было с ними делать.) Наверху я даже не разделся и был молчалив. Маня снова что-то объясняла, необычайно энергично и кошмарно громким голосом. Она показывала Райху статистический справочник. Неожиданно Ася повернулась ко мне и сказала, что в прошлый вечер она не пришла ко мне, потому что у нее очень болела голова. Я лежал на софе в пальто и курил маленькую трубку, которой все время пользовался в Москве.