Московский Джокер

Но как только в квартиру вошла она, страхи тут же покинули его. Возить такое диво на грабежи и убийства было бы явно нерентабельно. Неоправданно и даже бессмысленно. Ибо ей и без грабежа везде все бы дали. И неужели ему достанется такая игрушка на целых два часа? О, теперь Озерков понимал молчаливую озабоченность, с которой охранники провели рекогносцировку на местности. Будь он на их месте, он бы вообще привязал клиента к стулу напротив «сотрудницы» и напутствовал бы его такими словами: «Смотреть, парень, смотри, а руками не трогай».

– Катрин, – представилась она первая и, не дожидаясь ответа, прошла мимо мужчин в гостиную. Что-то всю эту, прибывшую к нему, троицу беспокоило. Что-то не устраивало или как будто смущало.

– Ладно. Значит так, – сказал один из амбальчиков, который выглядел постарше и пограмотнее другого. – С правилами вы знакомы. Через два часа мы позвоним в дверь. Деньги давайте мне.

Платон вынул заранее приготовленную сотню из нагрудного кармана рубашки и протянул ее хорошему человеку, который, кажется, не собирался грабить его и убивать. Но для хорошего человека дело, как известно, прежде всего.

– Нужно двести, – сказал он, не глядя Озеркову в глаза.

– Как же так? Мне же по телефону ясно было сказано, что сто.

– Правильно. Так всегда у нас и было. А только что мне позвонили в машину.

– Бронислава?

– Да какая там!.. Разве такие дела она определяет? Нет, это от центрального диспетчера. Теперь, прямо с этой ночи, двести.

– Может, это ночной тариф? – слегка обозначился джентльмен. – Днем – сто, а ночью – двести. Вдвойне, так сказать.

Двухсот у Платона не было. И он вообще не понимал, как за десять минут цены на что бы то ни было могут вырасти на сто процентов.

– Нет, вы не понимаете, что я вам говорю, – охранник казался более раздосадованным, чем клиент. – Завтра днем будет столько же, сколько и в эту ночь. То есть двести. И послезавтра. А через два дня на третий будет триста.

– Руслан, это правда насчет трехсот? – раздался из гостиной голос Катрин.

– Насколько мне известно, новые ставки уже утверждены и вступают в силу одновременно во всех регионах.

– Что же они творят? Это же блеф, а не цены. Они рубят нас под корень.

– Согласен, детка, – ответил Руслан, – но это уже не нашего ума дело. На что-то, значит, они там рассчитывают. А вам, – он обратился наконец к Платону, – можно сказать, не повезло. Минут на двадцать пораньше, и вы пошли бы у нас по прежнему тарифу. Вы, может быть, мне не верите? Вот номер, позвоните в центральную диспетчерскую, там вам подтвердят.

– Нет, дело не в том, что я не верю. Лично вам я верю. Но как это все вообще может быть? Разве так бывает? Такие скачки. Да и у меня… как бы вам сказать? Вот, специально сто и отложено. А откуда ж еще?

– Руслан, а насчет кредитных карточек ты помнишь? – Катрин, почувствовав, что квартиру придется, скорее всего, покидать, вышла из гостиной в прихожую, к мужчинам.

Будучи абсолютно уверен, что дело его проиграно и сказочная птица Катрин никогда не дастся ему в руки, Озерков был тронут до глубины души ее вмешательством в разговор. Никаких кредитных карточек у него, разумеется, как у любого уважающего себя русского человека, никогда не было и быть не могло. Но ведь она явно затягивает дело. А это значит, что она не хочет покидать его дом. Место, где обитает плейбой. Уж это любой женщине должно быть понятно с полувзгляда.

– Да, я забыл вам сказать, – начал охранник, как бы извиняясь, – о новой форме оплаты. Опять-таки, только с этой ночи введена. Поэтому и голова дырявая. Еще не привыкли мы к этому. Вы можете заплатить по-прежнему всего одну сотню, но только в том случае, если вы являетесь обладателем кредитной карточки «Глобал Экспресс», – Руслан с трудом вывернул к концу длинную фразу, явно выученную им наизусть из инструкции. – Как я понимаю, этой карточки у вас нет. И двух сотен тоже нет. В таком случае мы должны ехать дальше. Расценки были изменены в последний момент, поэтому к вам претензий нет. Это я к тому, что штраф за ложный вызов в данном случае не выписывается.

Катрин, уже ни на что не надеясь, вознамерилась проскользнуть по коридорчику между охранником и хозяином квартиры. Когда она поравнялась с Платоном, он, неожиданно для самого себя, положил ей руку на талию. Или на бедро? Скорее, куда-то посередине. Так или иначе, но девушка вынуждена была остановиться и не без интереса взглянула прямо Озеркову в глаза. Он задохнулся запахами ее духов, волос и всей ее дико молодой, нерастраченной плоти.

Она все это поняла, все это буквально увидела у него на лице и не спешила пройти мимо. Она и впрямь не хотела покидать эту квартиру, но, разумеется, вовсе не по причине внезапной страсти к явно престарелому ковбою Садового кольца. Престарелый ковбой сразу был зачислен ею в разряд лохов. Но, с другой стороны, это был вполне симпатичный дядечка. Катрин точно знала этот тип клиента, и, надо сказать, он ее еще как устраивал.