Московский клуб

— Задержитесь-ка, — подозрительно приказала она. — Для кого цветы?

Стефан ответил грубым тоном человека с самого дна общества.

— Для одной большой задницы из министерства. Я почем знаю. Он, по-моему, хочет всучить его приме-балерине после спектакля.

Как любая бабуля, эта была просто помешана на соблюдении правил. Она спросила:

— А почему ты не воспользовался черным ходом?

Стефан посмотрел на нее. Прошла уже почти минута. Скорее же, старая сука, ну, скорее! Или мы оба взлетим на воздух!

— Слушайте, я тороплюсь, — сказал он. — Этот человек заказал цветы еще вчера, понимаете?

Старуха медленно погрозила ему толстым пальцем и медленно пошла к другой билетерше, посоветоваться, как поступить.

Сердце его бешено колотилось. Он почти физически ощущал, как кислота внутри бомбы проедает путь к проволочке, укрепленной на расстоянии волоска от взрывателя.

— Ну ладно, проходи, — наконец разрешила старуха.

Стефан быстро прошел через главный вход, поднялся на два этажа по покрытым дорожкой ступеням и подошел к первой попавшейся ложе. Заперто!

Конечно! Он не учел одной важной детали: если ложа не занята, ее просто не отпирают! И теперь он стоял здесь, держа в руке бомбу, которая должна была взорваться через пару минут.

Он в отчаянии побродил по холлу и дернул за ручку соседней двери. В этой ложе было полно людей: хорошо одетый мужчина, его толстая жена и трое прилизанных детей. Крамер, надеясь, что они его не заметили, захлопнул дверь. Он побежал к следующей ложе, затем к следующей, еще к одной…

Только пятая дверь оказалась незапертой… и, слава Богу, в ложе никого не было! Очевидно, человек, заказавший ее, предупредил администрацию о своем опоздании, и они держали места наготове. Стефан встал на колени, подсунул букет под кресло и закрыл дверь. Он бежал вниз по ближайшей лестнице, сердце его билось с такой силой, что он боялся потерять сознание.

Он думал о том, что должен как можно скорее выбраться отсюда. Но бежать было нельзя. Это возбудит подозрение окружающих. Он должен спокойно подойти к выходу и пройти мимо одной из старух. Боже, помоги! Стефан молился, хотя не делал этого уже очень давно.

Вот он, выход! У двери на складных железных стульчиках сидели две бабки. И в тот момент, когда он кивнул им, Стефан услышал ужасающий взрыв в зале театра. За ним послышались крики ужаса, страшный шум, визг.

Он не мог больше сдерживать себя. Проскочив через двери, Крамер вылетел на улицу. За спиной он слышал крики старух, но, не оборачиваясь, подбежал к машине, сел в нее и влился в вечерний поток машин.

39 Чикаго

Уоррен Пог был вполне доволен своей жизнью. Раньше он всегда страшно боялся отставки. То, что ему когда-то придется остаться без дела, пугало его. Но, как оказалось, отставка — не такая уж плохая вещь. Он прослужил в ФБР сорок четыре года, и они, оценив это, дали ему довольно большую пенсию.

Другие его друзья-пенсионеры сидели по домам и смотрели телевизор. И постоянно на что-нибудь жаловались. Но Пог вел очень деятельный образ жизни. Он сейчас был активнее, чем когда-либо. Его жена Фрэн тоже раньше страшно боялась этого времени, но теперь и она была довольна. Муж ухаживал за лужайкой перед домом, работал в саду и вообще содержал в большом порядке их дворик на Моцарт-стрит, в самой северной части Чикаго. Этот район назывался Роджерс-парк. Кроме того, Уоррен играл в гольф и даже начал заниматься теннисом.

А еще он летал. Во время второй мировой войны Пог служил в авиации и на всю жизнь влюбился в самолеты. Это было сорок лет назад. А теперь, уволившись из ФБР, он скинулся с друзьями и купил одномоторный четырехместный «Пайпер эрроу».

И раз в неделю, по субботам, он на нем летал. А сегодня как раз и была суббота. Значит, пришло его время. Пора. Он позвонил в службу контроля за воздушными линиями и заказал взлетно-посадочную полосу.

Пог поднял самолет на высоту двадцати пяти тысяч футов, резко повернул направо, еще раз направо, еще раз. Полный круг. Внимательно наблюдая за стрелками высотомера, он снизил высоту и спланировал вниз. За секунду до приземления Пог приподнял нос машины, поэтому задние колеса коснулись земли первыми.

«Чистая посадка», — удовлетворенно подумал он. Введя самолет в ангар, Пог аккуратно поставил машину нос в нос, крыло в крыло с другими. Выключив мотор и все приборы, он вылез на землю.

Он думал о своей единственной дочери Лори. Ей было уже тридцать два года, а она все еще не была замужем. Сегодня вечером она должна была приехать к ним на несколько дней, погостить. Он размышлял о том, сможет ли он наконец собраться с духом и сказать ей, что следует уже остепениться, найти мужа и завести семью.

Уходя из ангара, Пог попрощался с механиком Джимом и сел в машину. Полчаса спустя он был уже дома и поставил автомобиль в гараж.

Он подумал о том, что надо бы перекрыть крышу.

Пог был заядлым курильщиком. Его хриплый и низкий голос напомнил Чарли голос одного из персонажей шоу «Перри Мэнсон», хотя он никак не мог вспомнить, какого именно.