Московский полет

Дайана сидела напротив русских и скорописью записывала в блокнот все, что видела. Она знала по опыту, как быстро улетучиваются из памяти именно те маленькие детали, которые только и делают вашу статью убедительной для читателя. Все, что скажут сейчас эти русские, будет записано всеми членами делегации на магнитофоны и практически не может измениться от того, кто потом напишет об этой встрече – Дайана для своей «Хантсвилл войс», Сэм Лозински для «Милитари ньюс» или Мичико Катояма для «Джапан нэтворк». А вот точные детали, схваченные профессиональным взглядом, и несколько эмоциональных акцентов для колорита и живости повествования – именно это будет отличать ее репортаж от статьи вашингтонского вундеркинда-колумниста Дэниса Лорма или Горация Сэмсона. И потому, пока магнитофон фиксировал вступительную речь Аксючица, Дайана еще успела записать, что справа от Осипова сидит его сын – такой же круглолицый, сероглазый и с упрямым раздвоенным подбородком юноша лет двадцати с короткой солдатской стрижкой.

– Христианско-патриотический союз создан 17 декабря прошлого года, – сказал Осипов через переводчика, худенького, как мальчик, молодого человека с высоким лбом и мягкой темно-каштановой бородкой, по фамилии Миронов. Сине-белая рубашка в мелкую клетку только зауживала и без того узкие плечи. Но главным в его облике были светло-голубые глаза, увеличенные сильными линзами больших роговых очков. В этих глазах был тот свет полубезумия-полусвятости, который Дайана всегда представляла себе у русских по книгам Достоевского. Поразительно, что этот мальчик, как сказал в начале встречи Аксючиц, уже отсидел в советской тюрьме семь лет за религиозную и диссидентскую деятельность. Сколько же, гадала Дайана, ему было, когда его посадили?

Между тем Осипов продолжал:

– Предтечей нашего Христианско-патриотического союза были подпольный Всероссийский социал-христианский союз освобождения народов, разгромленный КГБ пятнадцать лет назад, и журнал «Вече», который я нелегально издавал с 1971 по 1974 год.

– Что значит слово «Ve-che»? – спросил Ариэл Вийски, держа на коленях большую бухгалтерскую тетрадь, в которую он тоже старательно записывал все, что слышал в поездке. Каждый, даже зануда Вийски, был в этой бригаде профессионалом и не любил терять время на расшифровку магнитофонных записей. Куда проще заглянуть в блокнот и сразу вытащить из него то, что было самым главным в беседе, интервью, встрече.

– «Вече» – это старое славянское слово, – объяснил переводчик. – Оно означает примерно то же, что «парламент». И вече было в действительности русским парламентом в Новгороде 700 лет назад. – Он повернулся к Осипову: – Извините. Продолжайте.

– Мною было издано девять номеров журнала «Вече», – продолжил Осипов. – И за издание этого журнала Брежнев с Андроповым дали мне восемь лет лагерей. Почти по году за каждый номер… Но это – уже прошлое. Цель нашего нового Христианско-патриотического союза такова: христианизация России и восстановление национального самосознания народа. За семьдесят лет атеистического террора русский народ оказался под угрозой уже реальной биологической гибели. Сильное оскудение веры, рост алкоголизма, снижение рождаемости, увеличение количества психических заболеваний – все это грозит гибелью русскому народу. А религиозные движения, которые выходят сегодня из подчинения или возникают заново, не в состоянии порознь противостоять этой гибели. Поэтому мы хотим консолидировать их в Христианско-патриотическом союзе. Наши отделения находятся в Ленинграде, Новосибирске, Свердловске, Курске, Киеве, Саратове и некоторых других городах. Сейчас я предоставлю слово Игорю Калиничеву, руководителю свердловского отделения нашего Союза.

Тут микрофон взял тот самый круглолицый юноша, который сидел справа от Осипова, и Дайана от удивления даже переспросила у переводчика:

– What’s his name [Как его зовут]?

– Ka-li-ni-chev, – сказал переводчик и начал диктовать по буквам, зная, что иностранцы всегда испытывают муки в написании русских фамилий: – Кей эй…

Но Дайана перебила:

– Вы хотите сказать, что он не сын господина Осипова?

– Нет. Почему вы спрашиваете?

– Они похожи… – сказал старик Огилви, профессор из «Вильям энд Мэри колледж». И все американцы зашевелились, заулыбались, задвигали стульями, наблюдая, как переводчик переводит это Осипову и Калиничеву и те с любопытством и удивлением смотрят друг на друга. Потом Калиничев, покраснев от смущения, начал свое выступление: