Московский полет

– Знаете, Вадим, мы с мужем хотим просить вашей помощи. Посмотрите эту брошюру. Это о нашем колледже. Видите, здесь написано, что наш колледж – самый старый в США. Он основан британским королем Вильямом и королевой Марией, и вот, вы видите, у нас есть две копии их королевского указа от 1693 года об открытии нашего колледжа. То есть совершенно ясно, что наш колледж – первый в Америке. Но пока мы не найдем оригинал королевского указа, мы не можем официально именоваться «Первым американским колледжем», вы понимаете?

Вертя в руках брошюру, я кивнул, хотя совершенно не понимал, какое это имеет ко мне отношение.

– Well, – продолжала маленькая Огилви, проводив взглядом темную махину Исаакиевского собора и разбегающиеся от него ленинградские улицы. – Этот город похож на Амстердам. Вы были в Амстердаме?

– Да, – ответил я и вернул ей брошюру.

– Подождите, – сказала она. – Единственная причина, почему мы с мужем приехали в Россию, – это найти оригинал указа британского короля.

– В России? – изумился я.

– Да. Видите ли, мистер Плоткин, в 1861–1865 годах у нас в Америке была гражданская война. И все студенты и учителя нашего колледжа ушли воевать. А единственный русский студент по фамилии Коржавин решил спасти оригинал королевского указа и увез его в Санкт-Петербург, в царский архив. И вот уже два года мы ведем переписку с мистером Тарасовым, директором Центрального архива в Москве, и просим его найти этот документ. А в субботу, знаете, мы даже были у него в офисе. Он сказал нам, что в Москве нет царского архива, что он в Ленинграде. Потому что, вы же знаете, раньше этот город был русской столицей и все русские цари и великие князья жили здесь. И мистер Тарасов звонил в Ленинград, начальнице архива, и завтра в десять часов утра у нас с ней встреча. Не можете ли вы поехать с нами на эту встречу? Это очень важно!

И она просительно тронула меня за руку.

Я оторопело посмотрел на старого профессора и профессоршу. Они потратили шесть тысяч долларов на эту поездку, чтобы найти листок бумаги семнадцатого века, и где – в СССР! В стране, где бастуют шахты и железные дороги, где рэкетиры терроризируют население и убивают журналистов, где парламент раскололся на десяток фракций, где целые республики митингуют по нескольку суток, требуя мяса и отставки правительства, и где войска входят в города на танках, – именно в эти дни два тихих, маленьких, старых американских профессора приехали сюда и нанесли визит – кому бы вы думали? Начальнику Центрального государственного архива мистеру Тарасову! Тому самому Тарасову, который вот уже три года из последних сил отбивается от атак всех московских газет и журналов, требующих от него допустить их к архивам Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, КГБ, МВД, ГУЛАГа и Советской Армии, чтобы наконец сообщить народу правду о преступлениях КПСС, о массовом расстреле польских офицеров в Катыни, о пакте Риббентропа – Молотова, о миллионах жертв коммунистического террора в прошлом и о покушениях на папу римского, Амина и Георгия Маркова в последние годы. Именно к этому человеку, которого издыхающая компартия поставила на охрану всех своих ужасных секретов, приехали мистер и миссис Огилви!

Я посмотрел на них и подумал, что, если бы рядом со мной сейчас оказался Левка Толстяк, он воскликнул бы со своим обычным энтузиазмом: «Старик, это же потрясающий сюжет для со-production! Два американских старичка ищут какую-то бумажку в революционной России! Вокруг творится черт-те что, гражданская война, а они ходят от одного нашего чиновника к другому и наконец добираются до самого Горбачева. Но даже он не может помочь, потому что у него нет уже никакой реальной власти. Это же гениальный сюжет для комедии! Давай быстро напишем заявку и продадим в Голливуд!»

Но Толстяка не было рядом со мной, и я, вздохнув, сказал старичкам:

– Вы приехали сюда в самое неподходящее время…

– Да, теперь мы понимаем, – произнес мистер Огилви. Кажется, впервые за все наше путешествие я услышал его голос. – Но именно поэтому мы подумали: если бы вы могли поехать с нами завтра…

Я не мог сказать им, что собираюсь через несколько часов нелегально покинуть Ленинград, но и не мог обидеть их своим отказом. Я сказал:

– Я думаю, что есть только один способ найти эту бумажку в советских архивах. И вы это можете легко сделать без меня. Больше того, мое присутствие может только испортить все дело…

– Вы думаете, мы должны дать взятку? – сказала миссис Огилви, сухо подобрав свои губки и как бы загодя отталкивая меня осуждающим взглядом.

– Ни в коем случае! – ответил я. – Взятку они у вас не возьмут. Не потому, что они не берут взяток, а потому, что у вас они побоятся. Но я вам советую сказать начальнику архива вот что. Скажите, что, как только найдется этот документ, его персонально пригласят на церемонию переименования вашего колледжа в «Первый американский королевский колледж». И даже вручат какой-нибудь почетный диплом или присвоят докторскую степень. Уверяю вас, что ради поездки в Америку он лично, своими руками, перероет все царские архивы!