Московский процесс (Часть 1)

Масштаб социалистических преобразований страны был таков, что единицы вождей не интересовали. Счет шел на тысячи, десятки тысяч, на «категории». Выполнив план («лимит») по врагам народа (точно так же, как по урожаю зерновых или удою молока), республики, области, края и округа докладывали в Москву о проделанной работе и, как принято при социализме, просили разрешения план перевыполнить, демонстрируя свое рвение.

Москва,

ЦК ВКП(б)

тов. СТАЛИНУ

Работа тройки закончена, в пределах лимитов по области осуждено 9600 кулацкого, эсеровского, повстанческого, других антисоветских элементов. Дополнительно вскрыты кулацко-белогвардейские элементы, проводящие подрывную работу, всего по области учтено до 9 тысяч кулацкого антисоветского элемента.

Обком просит установления дополнительного лимита первой категории 3 тысячи, второй категории две тысячи, продлить срок до 20 марта.

Секретарь обкома ВКП(б)

Ю. Каганович

Посовещавшись, вожди благосклонно разрешали отстрел продолжить, а сами, надо полагать, шли культурно развлечься в Большой театр, на «Лебединое озеро».

Выписка из протокола № 58 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) Решение от 17.2.1938 г.

67. Вопрос НКВД.

Дополнительно разрешить НКВД Украины провести аресты кулацкого и прочего антисоветского элемента и рассмотреть дела их на тройках, увеличив лимит для НКВД УССР на тридцать тысяч.

Особые тройки обычно состояли из первого секретаря обкома (крайкома или ЦК компартии республики), начальника соответствующего управления НКВД и прокурора области (края, республики). Разумеется, справиться с таким объемом работы они никак не могли. На протяжении только 1938 года лимиты несколько увеличивались, сроки продлевались, и вся эта мясорубка грозила выйти из-под контроля. Наконец уже в ноябре Сталин распорядился работу троек сворачивать, новые дела передавать судам.

Трудно себе представить, чтобы люди, пережившие то время: как палачи, так и жертвы, — остались психически нормальными. Да и можно ли отличить одних от других? Вот, например, Френкель сообщает Ежову в октябре 1937 года о «неполадках» в работе этой машины:

«Несколько дней тому назад в одном из колхозов Кузнецкого района колхозники пожаловались приехавшему инструктору обкома, что неподалеку от них ночью произошло массовое убийство. Проверка обнаружила, что в лесу ночью были расстреляны 8 врагов народа, по приговору спецтройки. Начальник РОНКВД, накануне исключенный из партии за связь и смычку с разоблаченными врагами народа, допустил провокационный, вражеский акт, не приняв меры, чтобы расстрелянные были зарыты в землю».

Этот начальник был арестован. Расстрелянные враги народа были закопаны.

«Из-за плохой охраны из следовательских комнат Куйбышевского УНКВД было 2 случая, когда допрашиваемые враги народа выпрыгнули через окно, один выпрыгнул на улицу и разбился».

Не берусь установить, сколько же людей они убили, — я не нашел цифр расстрелянных, — но из доклада Берии и Вышинского Сталину в феврале 1939 года следует, что с 1927 года тройки и особые совещания ОГПУ-НКВД приговорили только к заключению и ссылкам два миллиона сто тысяч человек. И это не считая судов и трибуналов, которые ведь тоже трудились без отдыха, или массовых высылок «кулаков» в период коллективизации.

Конечно, 1937–1938 годы особо прославились только потому, что репрессии тогда коснулись самих коммунистических вождей. Для людей попроще и другие годы были не лучше. Даже война не смягчила их участи: достаточно вспомнить, что целые народы подверглись депортации, а миллионы пленных перекочевали из немецких концлагерей в советские. Гораздо менее известно, однако, что и боевой дух войск тоже поддерживался репрессиями. Зам. начальника Управления ОО НКВД Комиссар госбезопасности Мильштейн сообщал своему боссу Л. П. Берии:

«С начала войны по 10-е октября с. г. Особыми отделами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта.

В числе арестованных Особыми отделами:

- шпионов 1505,

- диверсантов 308,

- трусов и паникеров 2643,

- дезертиров 8772,

- распространителей провокационных слухов 3987,

- самострельщиков 1671.

(…)

ВСЕГО: 25 878.

По постановлениям Особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10 321 человек, из них расстреляно перед строем — 3321 человек».

И это только за три первых месяца войны, на самой линии фронта. Для чекистов же фронт был везде, на всей территории огромной страны, а изощренность их методов была доведена до абсурда. Многие их «операции» вскрылись только в 1956 году, в так называемую «оттепель», когда комитет партийного контроля пересматривал дела безвинно репрессированных членов партии. Вот одно такое дело для иллюстрации: