Московский вектор

Внезапно осознав, что и у него почти больше нет сил, он пересек комнату и тяжело опустился в старое кресло напротив Фионы. Волна адреналина, хлынувшая во время борьбы с противниками в кровь, постепенно уходила, наваливались слабость и усталость. Было приятно устроиться в кресле, несмотря на осознание того, что передышка не продлится долго. Джон снова посмотрел на Кирова.

– Ладно, будем считать, что вы пока в безопасности. Замечательно – одной серьезной проблемой меньше. И все же мне хотелось бы знать, какую конкретно роль вы играете во всей этой неразберихе? – Он слабо улыбнулся. – Только не подумайте, что я вас в чем-то подозреваю. Глупо было бы после того, как вы нас обоих спасли от верной гибели. И все же мне интересно: как вы узнали, что происходит? Откуда взялись? С оружием, на машине, по которой вас невозможно вычислить?

– Фиона попросила меня последить за вами с некоторого расстояния во время встречи с доктором Веденской, – сказал россиянин ровным тоном. – Я с удовольствием выполнил ее просьбу.

– У Олега личное консультационно-охранное предприятие, в основном по оказанию помощи людям, которые занимаются в Москве бизнесом, – объяснила Фиона Девин. Впервые с того момента, когда их захватили, ее глаза опять блеснули едва уловимым озорством. – Но у него и множество других клиентов.

– Включая таинственного мистера Клейна, – добавил Киров невозмутимо. Его губы растянулись в широкой улыбке. – В общем, Джон, мы снова коллеги.

Смит медленно кивнул, наконец-то сообразив, как обстоят дела. Российский офицер ФСБ в отставке оказывал Фионе Девин содействие и входил в состав московской команды «Прикрытия». В правительстве у него по сей день сохранялись надежные связи, что играло для операции крайне важную роль. Вот почему Фионе удалось столь скоро проверить, кто из перечисленных в списке Смита врачей был наиболее надежен. Вот почему она была уверена в том, что из дела Елены Веденской, хранившегося в ФСБ, исчезла вся представлявшая опасность информация. Сколько еще документов Киров умудрился уничтожить, прежде чем система Дударева вытеснила его из своих структур?

Смит внимательнее всмотрелся в седоволосого великана, размышляя, как тому удавалось столь долгое время совмещать работу на американскую разведку со службой в российском органе безопасности? Двойственная верность попахивала бедой. Сталкиваясь с проблемой выбора между абстрактными идеалами и национальными, кровными привязанностями, большинство людей, даже самых достойных, ломались. Смит высказал свои мысли вслух.

– Я до сих пор российский патриот, – выпалил Киров. Мышцы его лица, особенно в районе челюсти, заметно напряглись. – Но при этом не слепой и не лишен способности здраво рассуждать. Дударев и его приближенные ведут страну назад, во тьму, по проторенной дорожке тирании, к полному разрушению. Пока ситуация такова и пока сотрудничество с США не представляет для России угрозы, я не вижу в своих связях с вами ничего дурного. – Он взглянул американцу прямо в глаза. – Когда-то мы боролись со злом бок о бок, Джон, и вместе проливали кровь. Поверьте мне еще раз. Неужели это так трудно после всего, на что я ради вас сегодня пошел?

– Нет, разумеется, нет, – ответил Смит, внезапно осознав, что своими подозрениями оскорбляет Кирова. – Простите, Олег. – Он поднялся с кресла и протянул руку. – Напрасно я усомнился в вашей честности и порядочности.

– Будь я на вашем месте, возможно, тоже усомнился бы, – признался россиянин. – Подозрения в наших шпионских играх – безусловное правило.

Оба несколько смущенные, они обменялись рукопожатиями.

– Теперь, когда выяснилось, что и вы и Олег – люди честные, благородные, надежные, словом, воплощения всяческих добродетелей, может, подсобите мне разобраться до конца с записями Веденской? – поинтересовалась Фиона у Смита. Она кивнула на бумаги. – По-русски я говорю свободно. Но в современной медицинской терминологии – почти полный профан. Если вы не объясните мне значения всех этих фраз, я так ничего и не переведу на понятный английский.

Смит, все еще слегка красный и сконфуженный, улыбнулся, найдя ее упрек вполне справедливым, вернулся на диван и придвинул к себе следующий лист бумаги.

– Мой мозг в вашем распоряжении, мисс Девин.

Киров, хмыкнув, пошел в небольшую кухоньку разложить по местам продукты. Заглянул в гостиную некоторое время спустя узнать, не желают ли Джон и Фиона, чтобы не заклевать носами, взбодриться чайком. Те приняли предложение. Выпив чаю, расшифровкой сделанных кириллицей записей, многочисленных аббревиатур и сокращений занялись все трое.