Московский вектор

Некоторое время Рэнди молча его изучала. Это было оцифрованное официальное досье Ренке, с множеством черно-белых фотографий, отпечатками пальцев, подробным описанием внешности и краткими сведениями о его рождении, образовании и исследованиях. У Ренке был двойной подбородок, круглое лицо, темные волнистые волосы и кустистые брови.

- Это дело хранится в Бундескриминальамт сейчас, - сказал Беннет. - Его в случае необходимости они посылают в любой другой правоохранительный или разведывательный орган - нам, ФБР, МИ-6, словом, туда, откуда бы ни пришел запрос.

- Есть и другой вариант? - догадалась Рэнди. - Более ранний, который кто-то в свое время удалил?

Беннет кивнул.

- Посмотри. - Его пальцы опять прошлись в танце по клавишам. На втором экране открылся еще один документ - последовательность записей и фотографий Ренке, некогда полученных из Восточной Германии.

Рэнди сравнила снимки на одном и другом мониторах. И вскинула брови.

- Боже мой… - пробормотала она.

На фото в настоящем досье был изображен совершенно иной человек. Более худой, с короткими седыми волосами, аккуратно подстриженными усами и бородой. Описание наружности соответствовало снимкам. Различие между отпечатками в первом деле и во втором сразу бросалось в глаза.

- Неудивительно, что его никто не может поймать, - с горечью произнесла Рэнди. - Мы гоняемся за совершенно другим человеком, которого, быть может, с восемьдесят девятого года и правда нет в живых. Настоящий же Вольф Ренке преспокойно ездит, куда ему заблагорассудится, не боясь оставлять отпечатки пальцев, не трудясь прятать лицо.

- М-да, - протянул Беннет. - Из документов мы узнали, что с годами защита профессора Ренке не ослабевает ни на самую малость. На протяжении последних пятнадцати лет любое его истинное изображение видоизменяет тот же самый источник в БКА. Те, кто, услышав очередной ложный слух, пытается его разыскать, гоняются за недостижимым.

Рэнди внимательно посмотрела на аналитика. И улыбнулась.

- Довольно, Курт. Понимаю, что тебе доставляет удовольствие держать меня в неведении. Но хватит, а то я умру от любопытства. Кто он, этот предатель из Бундескриминальамт? Кто так старательно печется о Ренке все эти годы?

- Его зовут Ульрих Кесслер, - выдал наконец Беннет. - Его отпечатки пальцев и пароли мы тоже нашли в удаленных файлах. Занятную он занимал должность, когда помогал Ренке бежать из страны.

- Какую?

- Был в БКА ответственным за расследование, - сообщил Беннет. - Дело Ренке - шоу по сценарию Кесслера. С самого многообещающего начала и до бесславного финала.

- Замечательно, ничего не скажешь! - Рэнди еще раз взглянула на «досье-призрак» и с отвращением покачала головой. - И где же этот сукин сын Кесслер теперь?

- Здесь, в Берлине, - ответил Беннет. - Его значительно повысили. - Он цинично улыбнулся. - Наверное, в награду за первый громкий провал. Впрочем, может, у немцев свои правила.

Рэнди фыркнула.

- Договаривай.

- Ульрих Кесслер теперь один из главных руководителей БКА, - спокойно произнес Беннет, пожимая плечами. - И фактически правая рука министра внутренних дел Германии.

Глава 23

164-й гвардейский бомбардировочный авиаполк

Двухкилевой истребитель-бомбардировщик пронесся над покрытой невысокими холмами сельской местностью и устремился со скоростью почти восемьсот километров в час на юго-запад, в черноту ночи.

Два члена экипажа сидели в просторной кабине рядом: командир слева, штурман, он же офицер по управлению системой оружия, - справа. Оба, потея в противоперегрузочных костюмах, пребывали в напряжении, сосредоточенно следили за приборами. Летчик, крепкий майор Российских ВВС, то и дело поглядывал на бортовую систему индикации на лобовом стекле (ИЛС), держа под контролем обстановку на земле и в воздухе.

Чтобы вражеские радары их не обнаружили, летели они на высоте менее двухсот метров - при такой скорости ошибки летчика либо невнимательность просто недопустимы. Небольшие лужицы белого света - опознавательные знаки оторванных от мира деревушек или отдельно стоящих фермерских хозяйств - возникали из мрака и тут же оставались позади.

- До первой цели всего двадцать километров, - объявил наконец штурман, более молодой офицер, капитан. - Поднимаемся.

- Угу, - пробормотал майор, нетерпеливо моргая правым глазом, чтобы смахнуть с ресниц скатившуюся капельку пота. На дисплее ИЛС, левее траектории полета, появился небольшой квадрат - навигационный сигнал, указатель наземной цели для атаки. Майор потянул на себя ручку управления, и самолет постепенно поднялся на высоту две тысячи метров. Сигнал переместился в центр дисплея.

Впереди засияли более яркие городские огни - светящееся море, исполосованное сетью шоссе и железнодорожных путей. На востоке показалась темная лента реки Днепр. Майор узнал восточную окраину Киева, украинской столицы, - несколько недель, убитых на изучение карт, он потратил недаром.

- Пятнадцать километров, - доложил штурман, нажимая кнопки приборов. - Системы вооружения и наведения включены. Координаты заданы.