Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны

Провал конвоя «Важнейший» явился последней каплей. Ситуация на Мальте ухудшалась с каждым днем. Мука, хлеб, сахар, уголь, бензин, керосин — это и многое другое либо становилось жутчайшим дефицитом, либо вовсе исчезало. Перебои начались даже с питьевой водой. Нормирование продуктов и общественные столовые, т. н. «викторианские кухни», помогали как-то исправлять положение, но и им становилось с каждым днем все труднее и труднее управляться. Система жизнеобеспечения Мальты трещала по швам. По всем предположениям остров мог продержаться до конца апреля, но мало кто сомневался, что способность отразить вторжение, если таковое случится, у островитян значительно ослабела.

В чисто военном отношении эффект от потерь был более чем чувствительным. Гибель «Бреконшира» в январе оставила авиацию Мальты практически без топлива. По иронии судьбы положение с горючим спасало только то, что и самолетов оставалось не так уж и много. К концу марта вся истребительная авиация острова состояла из шести «Харрикейнов».

Второй серьезной проблемой были боеприпасы. Что касается стрелкового оружия и легких зенитных орудий, то к ним припасов пока было достаточно. Но вот снаряды к жизненно необходимым тяжелым орудиям ПВО были в серьезном дефиците. Поскольку именно эти пушки вкупе с самолетами составляли костяк обороны Мальты, то становилось понятно, что отразить воздушно-десантное вторжение на этапе выброски десанта будет маловероятно. Защитникам Мальты придется сражаться за свой остров на земле.

В течение 1941 года гарнизон Мальты неуклонно рос, несмотря на то, что живая сила нужна была и на остальных фронтах. К августу общая численность составляла 23 000 человек, тринадцать пехотных батальонов, и один Его Королевского Величества собственный Мальтийский полк. Предполагалось нарастить гарнизон и далее, но мертвая хватка люфтваффе, объявшая Средиземное море, положила этим планам конец.

Практически до января 1942 года планы по отражению вторжения покоились в худших английских традициях на концепции статической обороны. «Линия Виктории» — цепь укреплений — тянулась с востока на запад, отсекая северо-западный угол острова. Оставшиеся две трети побережья были серьезно укреплены. Пляжи и земля за ними были нашпигованы противопехотными и противотанковыми минами, проволочные заграждения были расставлены в устрашающих количествах, повсюду были выкопаны противотанковые рвы. Бетонные доты выстроились у побережий тремя параллельными рядами. Подобные сооружения были также установлены у всех основных аэродромов. Только несколько рот предполагалось использовать в качестве мобильных подразделений — они должны были контратаковать противника, если тот попытается захватить аэродромы. Остальная же часть гарнизона должна была сидеть внутри своих укреплений и ждать.

Генерал Бик, прибывший на остров в январе и взявший командование в свои руки, к такой концепции отнесся критически. Он считал, что большой мобильный резерв крайне необходим. Но к концу января налеты люфтваффе стали непрерывными, и большая часть войск была вынуждена постоянно ремонтировать поврежденные оборонительные сооружения. На мобильную подготовку времени практически не оставалось, как и на воплощение в жизнь идей генерала Бика. Оборона острова продолжала строиться в славной традиции Битвы у Брода Рурка: тонкая красная линия и стена позади.[36] К сожалению, теперь на англичанах были мундиры хаки, а с Ju.52 прыгали отнюдь не зулусы.

III

Вторжение на Крит в мае 1941 года нанесло серьезный удар по 10-му воздушно-десантному корпусу генерала Штудента. Из 22 000 человек, участвовавших в захвате острова, 6000 было убито. 3764 из этих убитых были воздушными десантниками. Наиболее высокими потери были среди офицеров и опытных сержантов. Многим начало казаться, что славные дни парашютистов подошли к концу.

Штудент с этим был решительно не согласен и в течение нескольких месяцев выжидал возможность опровергнуть своих критиков. Ошибки Критской кампании — недостаточная предварительная рекогносцировка, неправильный выбор зон выброски, недостаточная мощность греческих аэродромов — по его мнению, можно было исправить. На Мальте таких ошибок уже не будет.

На этот раз немецкие парашютисты должны были прыгать вместе со своими итальянскими союзниками. Эта перспектива была куда более оптимистичной, чем могло показаться тем, кто судил об итальянцах по их действиям в Африке. Италия, подобно Германии и СССР, заинтересовалась возможностями нового рода войск достаточно рано, и эксперименты с ВДВ впервые начала проводить еще в конце 1920-х годов. За 1930-е годы итальянские батальоны парашютистов были развернуты в дивизиях «Фольгоре» и «Немба» — отлично подготовленных и пронизанных духом боевого братства. Если итальянцы и могли в чем-то подвести немцев, то последние, кто это сделал бы, были итальянские парашютисты.