Московское боярство

Народ зашумел, настроение поднялось. На чёрканых-перечёрканых листках формировалось представление о расширении территории. Села, деревни, посёлки, города – должны прежде всего иметь связь с Москвой. Иначе никак, особенно, если они крепостными населены. Получается, что шаг у нас – десять километров, или двадцать, в зависимости от условий, в которых это всё строиться будет, шар столько потянет. Помимо связи нужны дороги. От этих фактором зависит необходимый размер и оборонительные функции крепости. Допустим, появится у нас на расстоянии сорок километров поселение, что захочет стать крепостными, вроде нашего завода металлургического. Значит, две-три крепости между, в долг на поселение, потом дорога, тоже в долг, крепость должна простоять до подхода основных сил, это половина дня минимум, часов пять, если быть точнее. Вот из этих соображений и получается крепость с запасами и складами. А если сто километров? Да ещё и по морю или озеру? Нужен патруль сигнальный на воде или путь по берегу. И сколько там башенок сигнальных – одному Перуну известно. Значит, если путь по воде пролегает, крепость больше должна быть, на более длительную осаду рассчитанная. И патруль из лодок, чтобы постоянно курсировал к тем сёлам. И корабли для перевозки необходимого контингента. В этот день впервые было произнесено слово «экспансия», и объяснено его значение.

Помимо этого в рамках «Плесени» были сформированы основные принципы расширения границ Российского государства. Экспансия, по сути, становится добровольной, то есть взаимодействующие с нами люди сами должны «дозревать» до необходимого положения в рамках нашей страны. Если же военным путём придётся двигаться, то суть меняется мало. Оккупационные силы мы выделить не сможем, пока, а значит, надо убирать «дрожжи из туалета» – всех военных, местную власть, аристократов и просто авторитетных людей из потенциального российского населённого пункта. Ну вроде как я Станислава из «бомжатника» вынул, и как мы деда-маразматика корельского отправили к предкам. Убирать – не обязательно до смерти, может, пригодятся люди эти ещё. И тут в разговор встрял Торир.

Идея сама ему понравилась, от своих викингских замашек вождь уже отошёл. Но образ жизни скандинавский – помнил. И вот вопрос, что с ними делать? Ибо границу с нами Рюрик провёл достаточно широко – по Неве и Свири, а дальше все вроде как наше, и в случае пограничных конфликтов все решаем переговорами. Ну ладно Карелия, а финны? Шведы-свеи? Норвежцы-мурманы? Они вроде как в нашей зоне влияния, по договору с Рюриком. Правда, сами скандинавы об этом не в курсе, но то дело наживное. Вопрос с людьми, живущими с меча. Их-то соблазнить тёплым сортиром да зеркалом для бабы не получиться, а таких тут много. Не только скандинавы, но и славянские племена всех сортов, кочевники на юге, северные всякие чудь да поморы, если они уже есть. Что делать с вояками? Убивать? Так мужиков не останется, там чуть не три четверти по отдельным племенам можно гоповарваров найти. Вынимать? А «вынималка» не отвалится, сотни, если не тысячи воинов кормить-поить-охранять в Москве, пока они проникнутся Законами да порядками российскими. Да и то вопрос, проникнутся ли…

– Даны, мурманы под руку могут не пойти. Далеко от нас. Они воины знатные. И хитрые. Или могут пойти под нас, и предать, в том боги их не осудят, если победят, – рубленными фразами вождь описывал возможные варианты, – если же много их будет, да богатство у нас почуют – пойдут походом на Москву. Несколько тысяч воинов мы можем и не сдержать. Даже с пулемётами.

– Надо флот делать, на озере их бить, – вступил Кукша.

– Ага, всех убить. До подхода их на берег, – я тоже пытался понять наше отношение к гоповарварам, – Торир! Ты рассказывал, что город крупный брали, ещё когда ты мечом махал. Там ещё вождь был, что племена объединил…

– Рагнар. У Франков город брали, по реке. Пари его называли. Только мы не взяли. Выкупом обошлись.

– Париж, значит взяли… И сколько там народу вас было? Прикинуть сможешь?

– Лодок так больше ста, если не полторы сотни. Людей тысяч шесть-семь, но там некоторые не дошли, оставались грабить в пути, – Торир уже достаточно умело владел цифрами и математикой в целом.

– Значит, шесть тысяч. Полторы сотни лодок. Кукша, какой флот нужен, чтобы их перебить? Сколько людей в военно-морских силах Москвы будет?

– Всё население. Ещё и не хватит, – нахмурился пасынок.

– Вот. Значит, чисто военное решение проблемы тут не подойдёт. Надо куда-то деть пассионарное население…

– Кого? – опять удивленный хор голосов.

– Ну у нас был такой ученный, Гумилев звали, он говорил, что в каждом народе найдётся толпа людей с шилом в пятой точке. Вот эти люди или жизнь вокруг себя меняют, или войной на соседей ходят, там порядки свои устанавливают. Викинги – они как раз из тех, пассионарии. Они первые в походах, и в торговле, и в мореплавании. Гибнет их много, чаще умирают, чем те, кто на земле живут. Ну и все общество в итоге, в среднем, становится менее пассионарными, уже никуда не стремится.