Московское боярство

Собрались тогда остатки корел, и стали нового князя себе выбирать. Не получилось — властвовать хотели многие, а трон был один. Теперь уже и гражданская война началась, локальная, правда, без особого размаха. Десять лет назад всё закончилось закономерно — вместо единого союза появился набор мелких уделов. Дед-маразматик, агрессивная крепость, рыбаки в естественной гавани, прикрытой островом — осколки того самого образования. В результате войн местная аристократия малость поубавилась числом, из-за чего властителем северо-восточной части корельских поселений, граничащих с саамами, внезапно оказался простой дружинник — тот самый Митька. Понятно дело, не все такому были рады. И новые конфликты пошли, и саамы прощупывали на прочность нового князя. Тот, к чести его, труселями от всех отмахался, атаки отбил, сам пару деревенек отжал, и крепко сел на троне. Союз же стал номинальным, лишь какие-то самые общие, не очень серьёзные вопросы, решались на редких сходках в какой-то священной роще в глубине материка.

Только вот есть у Митька проблема — аристократизма не хватает. Если остальные осколки союза возглавляли достаточно крепкие семьи, с хорошей, длинной родословной, даже Игорь, сын деда-маразматика, к ним относился, то местный глава был пришлым, наёмником, по сути. Да, взял в жены пару баб из авторитетных местных семей, войско крепкое сколотил, крепость в порядке держал и нападения грабителей отбивал вполне успешно — но голоса о том, что негоже под рукой такого «выскочки» ходить, звучали в поселениях с завидным постоянством. Да и другие князьки не особо уважали случайного властителя. Митька, видя такое дело, решил сделать ставку на массы — вот тебе и первый революционер. Он чуть ослабил режим сбора дани и усилил программы «социальной помощи», если так можно выразиться — зерно при голоде подкидывал регулярно да на пожелания и нужды крестьян реагировал оперативно. Потому и имел, собственно, неплохой авторитет. Но устойчивым положение Митьки назвать было нельзя — на чуть разбогатевшие при такой политике сёла многие глаз положили, и разговоры о том, что негоже такому безродному на троне сидеть, пусть и таком невеликом, провоцировали. Это мне староста и поведал.

Дальше я уже сам додумал. В нашей торговле увидел Митька шанс приподняться экономически и заручиться поддержкой сильного соседа. Да, в моё время это бы назвали каким-нибудь «привлечением интервентов» и «вмешательством во внутренние дела». Но тут, слава Перуну, до таких вещей ещё не додумались, спокойно оценивали выгоды и потенциальные убытки от объединения с другими племенами, на основании этого баланса и принимали решения. И вот Митька и решил — чем чёрт не шутит? Подружусь с Москвой, а там и она мне поможет на троне усидеть. Вон как удачно от деда-маразматика избавились эти новые люди — просто приходи кума любоваться! Да и корелы на болоте, Федя со товарищи, тоже переориентировались с внутренней торговли с бывшими осколками союза на взаимодействие с Москвой, и не жалуются, а только богатеют. Потому и развёл князь кипучую деятельность, и, как по мне, в абсолютно правильном направлении. Поднимет хозяйство с нашей помощью, людей больше станет, сильнее княжество будет. А коли уж до военного соглашения с Москвой дело дойдёт — так и того больше, прекратятся нападки бывших коллег по корельскому союзу да и местное недовольство поутихнет. Правильно всё он делает, я бы так же поступил. Только вот на руку это мне и Москве, или нет — ещё не ясно. Придётся выводить Митьку на откровенный разговор.

Закончили в этом селе, пошли в следующее. Там картина аналогичная — дрова да сено, люди ждут контрактов и инструмента. И таким — ещё три села мы «обработали», пока, наконец, до крепости Митьки не дошли. В постройках тут наблюдаются изменения — пирс стал больше, шире, прочнее. Крепость — выше, и продолжает активно расстраиваться. А вот здоровый амбар на берегу меня порадовал — это для наших товаров князь соорудил. Хм, классный дядька, и про хозяйство подумал, и об обороне не забывает.

— Погуди как-нибудь приветственно, — попросил я машиниста.

Три коротких и три длинных звука оповестили местных о нашем прибытии. На стенах крепости началось движение, забегали люди. Мы причалили к обновлённому пирсу, сошли на берег. Из ворот показалась процессия из доброго десятка людей во главе с Митькой Северным. Хотя, судя по тому, как серьёзно он к делу подходит, уже всё-таки Дмитрий.

— Здорова, князь! — протянул я ему руку.

— И тебе здравствовать, Государь, — уважительно пожал он мне её.

— Я смотрю, стройку затеял, и деревеньки свои на торговлю с нами уговорил.

— Есть такое, добрые топоры да косы, хвалили мои кузнецы.

— А это кто с тобой? — я указал глазами на спутников Митьки, что держались чуть поодаль.

— А это тоже насчёт торговли прибыли, — ответил он, — саамы.