Московское воскресенье

Они прошли мимо Маршанцевой, которая не остановила их: во время полетов она всегда становилась молчаливой, больше думала, чем говорила.

Катя тревожно покосилась на нее:

— Неужели не заметила?

— Заметила, — с неохотой ответила Даша, — но не может же она сердиться на каждый наш промах. А мне и так стыдно. Словно новички, приземлиться не сумели.

В столовой было шумно.

— Как ветер?

— Писем нет?

— Катя, почему не ешь? Да она спит!

Через четверть часа ремонт был закончен и самолет снова пошел на передний край. Он летит мимо звезд и луны, он послушен летчице, ему тоже хочется жить, а не валяться в бурьяне расплавленным комком.

Ветер ровный, небо чистое.

Но ближе к передовой небо озаряют вспышки, артиллерия ведет огонь по противнику. В гул канонады врывается уханье бомб.

— Кажется, опоздали. Надо было раньше ударить по аэродромам, не дать гадам подняться.

— Ничего, — успокаивает Даша, — сейчас они выпустят танки, и мы поработаем над ними.

Но подойти к цели оказалось невозможно.

Самолет выскочил из облаков, и вдруг штурман увидела железную дорогу — по ней-то и отступали вражеские эшелоны. Далеко не уйдете! Бомбы догонят!

Бесшумно планируя, Даша уводит самолет. Высота уже двести метров.

За ними потянулись огненные нити трассирующих пуль.

— Обнаружили!

Катя внутренне сжалась, отдав себя на волю и умение летчицы.

Щупальца прожекторов вот-вот схватят их, Даша бросает самолет из стороны в сторону. Но лучей уже не пара, а десятки; кажется, так и пронзят самолет острые мечи. Вот схватили в вилку. Катя ослепла, зажмурила глаза, нагнула голову к приборной доске. Ждет мгновение, но прожекторы погасли.

— Кто так метко ударил по ним? — обрадовалась Даша. И Катя поняла, что летевший следом экипаж выручил их.

— Спасибо!

Над головой появились звезды, это значит, что дым остался позади. Ах, хорошо!

Все выше, выше и выше
Стремим мы полет наших птиц.

— Катя, что ты там бормочешь?

— Подпевай!

И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ!

Глава двадцать шестая

После обеда мотористы разбудили Катю. Она пошла к колодцу умыться и увидела, что Даша занимается своим любимым делом — помогает женщинам вскапывать грядки. Пласты чернозема ровно ложились под ее лопатой и блестели, как намасленные. Лицо Даши порозовело, пестрая косынка сбилась на макушку. Она копала землю и старалась перегнать всех. И, только оставив других далеко позади, остановилась отдохнуть. Потерла мозоли, сказала:

— Ох, бабоньки, после войны приеду к вам в колхоз работать.

— Мы вас в председатели выберем! — весело отозвалась одна из женщин.

Они с изумлением смотрели на летчицу, которая взяла лопату и обогнала их. Справилась. А они-то о ее работе и думать не смели. Днем, когда девушки ходили по селу, они казались совсем обыкновенными, но ночью, когда они поднимались в небо и улетали туда, где убивают, женщины только изумлялись. Это для них было непостижимо.

Катя сидела на траве и слушала веселый говорок женщин, как вдруг ей закричали, чтобы они с Нечаевой шли в штаб. Катя, еще выйдя из землянки, видела, что к штабу подъехал кто-то из командиров наземных войск, и сейчас подумала, что приехали из части, с которой взаимодействует их полк. Как всегда, будут благодарить за помощь. Но, войдя в штаб, застыла от изумления. Пожилой майор, сидевший против Маршанцевой, с укором говорил:

— Неужели вы не заметили, что танки только днем стоят под горой, а ночью их уводят в лощину? А вы прилетаете и лупите по пустому месту, просто спасу нет. Мы смотрим на вас и… простите, не то хотел сказать, смотрим на вас и кулаки сжимаем от обиды.

Маршанцева слушала, склонив голову, на переносице резко врезалась морщинка.

Летчицы поглядывали друг на друга, изумленные и растерянные.

Майор заметил наконец, какое тягостное впечатление произвели его слова на летчиц, и поторопился утешить их:

— Я для того и приехал, чтобы договориться.

Летчицы молчали.

— Давайте действовать согласованно. Ведь задача летчиков — помогать пехоте! Значит, летчики должны следить за сигналами и должны быть готовы поразить цель, какую мы укажем огнем или ракетой. Вот так и договоримся. Сегодня ночью мы будем давать вам зеленую ракету в направлении того пункта, где вам надо бомбить. Только уж бейте, пожалуйста, без промаха! — сердито заключил он. — По ракетчикам немцы ой как стреляют!

И, хотя говорил он сурово, летчицы повеселели.

Но Маршанцеву все терзала тревога. Как же так, она-то считала своих летчиц такими опытными, подготовленными, и вдруг такая ошибка — бомбить по пустому месту!

Она послала Нечаеву и лучшего штурмана Курганову на разведку погоды. Хотя небо над аэродромом было чисто, но у горизонта что-то клубилось — то ли нерастаявший дым ночного боя, то ли дым от пожара.