Читаем Москва полностью

Граждане!

Я хочу чуда ххххх как обычного состояния!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Ночью отворяешь дверь на лестничную площадку – а там человек стоит!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Снег так просто и легко обнимает ногу босую!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Доживем ли мы все до лета – уж больно зима убедительно выглядит!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Я просто читаю это все в сердце своем и записываю!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вы спокойны, потому что вы этого заслужили!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот у вас голова от счастья закружилась – в этом своя опасность!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот вы входите в квартиру свою, а там уже стол стоит, стулья, телевизор светится – чудо!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вон в пруду зеленом грустная щучья икра плавает!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Чувствую, что как будто из маковки моей человечек какой выходит – но это, конечно, в метафорическом смысле!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Смывая грязь, мы все-таки в каком-то смысле смываем часть себя!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Как часто проходя мимо чего-нибудь, мы не замечаем сути его!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Честно жить в итоге все-таки прибыльно!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Говорят, что бирюза болезнь оттягивает, во всяком случае, не думаю, чтобы повредила!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот я в руке своей сотворил вас, а также воздух ваш, птиц и зверей ваших, родственников ваших, чтобы вам скучно и горько не было!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

У сердца нашего легкая поступь, если не мешают ему предвзятости ума нашего!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот что-то что ни возьму – все неладно выходит – может, это к лучшему?!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Не бойтесь сказать друг другу: Друг мой бесценный!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Подоспели дни покоя и внимательности!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Не печальтесь по пустякам, а то они, пустяки, возомнят о себе!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Чужое горе как набегающие волны обрушивают постройки на берегах наших!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Дом у вас теплый, соседи милые, дети здоровые – могли ли вы мечтать об этом!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Если кто придет к вам и скажет: Слушай меня! – вы отвечайте ему: У меня есть уже, кого слушать!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Чистота линий прослеживается во всем!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Я наблюдаю вас почти уже сорок семь лет и все больше и больше люблю!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Уже нечему, нечему мне вас научить, все само собой наличным вас учит!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Это все частности, ххххх ххххх ххххх!

Дмитрий Алексаныч
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия