Читаем Москва полностью

Граждане!

Думайте обо всем окружающем без претензий!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Где же мы были во дни эти?!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Кто это сказал: Живи, покуда нет ничего привлекательнее!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Как нам сохранить природу окружающую, в то же самое время самим не обратившись в простой придаток ее?!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Где Греция? Где Италия? Ничто вокруг не говорит нам о них!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Кажется, чего проще, чем мебель переставить, ан нет – какая-то неодолимая сила невозможности этого повисает в пространстве!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Не переедайте – это утяжеляет ваш организм и становится деспотичной привычкой!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Деревце тонкое под окном нашим – сестра взгляда нашего, то есть невестка наша!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Телефон зовет нас по делу срочному, а как не хочется идти!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Благословение наше видит ли больше, чем осуждение наше?!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Видел ли ты себя хоть раз целиком от волос и до ногтей ног?!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вы разве не чувствуете, вы коснулись тени моей!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Не буду, не буду говорить много, дабы не выкрасть у вас слух, да и зрение непривыкшие!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Что-то вы выглядите неважно, беспокойно мне за вас!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Так и тянет назад обернуться – может, молнии сверкают за спиной нашей!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Окраины уже все домами заросли, а все – окраины!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Посмотрите на небо осеннее – оно как-то необыкновенно светится!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Я одинаков для всех, меня желающих!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот так проходим мы и видим себя отраженными в луже осенней – что лучше?!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Давайте говорить по-простому, забудем фразы горделивые!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот катается жизнь наша как гривенник по блюду!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Мы уж по левую руку и глядеть-то позабыли!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Что драконов в лесу бояться! – вот тело наше, дракон белый!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Запах очага далеко несется и различаем среди запахов прочих!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вы спите, и вдруг телефон среди ночи – неприятно!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вот я весь в руках ваших!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Посмотрим же в глаза друг другу, и многие тяготы сами собой отпадут!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Вы бы могли вылететь как птица, если бы немного больше чистоты душевной!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Все, все будет хорошо, я вам обещаю!

Дмитрий Алексаныч
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия