Москва

Снова пришлось получать временные пропуска, новых удостоверений у нас пока не было, их обещали изготовить через пару дней.

Пока под отдел выделили два кабинета, остальное, как сказал завхоз, дадут, когда у устаканится штатное расписание.

В оружейке мой «Смит-вессон» пришлось поменять на штатный «наган», который, в прочем, нравился мне гораздо больше. Удалось даже получить новенький, совсем ещё скрипучий комплект летней формы: фуражку, гимнастёрку с красными клапанами, такие же красные шаровары и хромовые сапоги. Правда, учитывая специфику нашей профессии всё это новёхонькое великолепие я мог носить разве что по большим праздникам.

Обычно опера всегда ходили в гражданке. И пусть я вроде теперь не совсем рядовой оперативник, но и мне вряд ли придётся изменять традициям.

– Разбогатеем, заведём комнату для маскировки. Чтобы значит, переодеться можно было на любой выбор, нанести грим, – мечтательно произнёс Трепалов.

Отделяться от «коллектива», пусть в нём пока только был один я и заводить персональный кабинет, Александр Максимович не захотел.

– Вместе веселее, – сказал он. – Не возражаешь, если вместе в одном помещении посидим?

– Ну что вы, – улыбнулся я. – Так веселей будет.

Всегда любил движуху в жизни: новые места, должности, дела…

С любопытством оглядел интерьер: комната как комната, четыре дубовых письменных стола (чур, тот, что в углу – мой!), готовальни, чернильницы (высохшие), письменные приборы… Ну, с этим вроде ничего, работать можно.

Повздыхав, завхоз выдал несколько стопок писчей бумаги. Качество далеко не люкс, но хоть не промокашка, а то попадались такие листы, на которых чернильные надписи быстро расплывались и было практически невозможно прочитать текст.

– Пишбарышня? – внимательно посмотрел на завхоза Трепалов.

– Пока можете пользоваться услугами наших. Будет нужда, найдём, – вздохнул завхоз.

Розетки в плачевном состоянии и давно не знали электрика, провода настольных ламп в представляют собой жуткую и пожароопасную скрутку, даже включать страшно. А вот люстра – шикарная, словно перекочевала к нам из дворца какого-нибудь аристократа.

Ещё один стол, на сей раз кухонный – понятно, судя по наличию спиртовки и чайника, используется для перекусов.

– Чай и сахарин будут? – без особой надежды спросил я.

– Купите – будут, – засмеялся завхоз.

Так, халява не прокатила.

Я продолжил осматривать наше хозяйство. Несгораемый сейф (в замок вставлен ключ, к сожалению, один – надо заказать несколько запасных комплектов), видавшие виды обшарпанные и поцарапанные стулья. Похоже, сюда стащили всякий неликвид. Ну да… от сердца явно не отрывали.

Я присел на тот, что с виду самый крепкий. Стул жутко заскрипел, а потом с треском рассыпался.

Я поднялся с пола и принялся отряхивать брюки. При всей комичности ситуации, мне было не до смеха.

Трепалов с досадой поморщился.

– Зато потолки высокие, – в оправдание сказал завхоз.

Потолки действительно были высокие.

– Смирнов, – хмуро сказал Александр Максимович, – ты меня знаешь?!

Завхоз кивнул.

– Знаю, товарищ Трепалов. Вы раньше МУРом руководили.

– Тогда какого хрена притащил сюда эту рухлядь?! Немедленно убери и принеси нормальные стулья. Даю десять минут! – приказал Трепалов.

Смирнов вылетел из комнаты, искать срочную замену некондиционной мебели. Мы с Трепаловым остались одни.

– Давай на ты? – вдруг предложил мой начальник.

– Давай! – легко согласился я.

– Договорились. Я тут пока на Украине в ГПУ работал, слышал о том, как какой-то рудановский милиционер самого Кравченко прищучил. Скажи, это был ты, Георгий?

– Я.

Похоже, отголоски этой истории были слышны по всей России.

– Тогда понятно, почему товарищ Дзержинский на тебе выбор сделал. Он такие кадры ценит. Да и я тут к тебе присмотрелся, вижу, ты вроде ничего. Так что сработаемся!

– Конечно сработаемся.

– У меня требования простые: если за что-то взялся – доводи до конца. Своих не подставляй и не бросай. Стреляй, лучше чем твой враг. Ну и при любых обстоятельствах будь человеком. Для многих это оказалось слишком сложным, – вздохнул он, вспоминая о чём-то неприятном.

– Годится, – сказал я.

Появился завхоз в сопровождении пожилого дядечки в милицейской форме. Вместе они вынесли из комнаты стулья, включая сломанный, и принесли столько же взамен.

– Нормальные стулья?! – вопросительно посмотрел Трепалов на завхоза.

– Даже не сомневайтесь.

– Смотри мне, а то заставлю проверять каждый!

– Да всё в порядке с ними!

– Верю на слово.

Трепалов отпустил завхоза, и тот убежал чуть ли не вприпрыжку.

– Я этого типа ещё по МУРу помню. Тот ещё прохиндей и жадина. Снега зимой не выпросишь. С одной стороны вроде и хорошо: заботится о казённом имуществе, а с другой – ну что о нас люди станут думать, когда под ними стулья переломаются?! – сказал Александр Максимович.

Он посмотрел на окна.

– Непорядок: занавесок нет. Ладно, жена приедет, скажу, чтоб сшила – она у меня мастерица – хоть куда. Любое платье на швейной машинке изладит, – похвастался Трепалов. – Хорошо, хоть стёкла чистые…