Москва-36

"Мамаева Лариса Ивановна, кличка "Лора", 1910 года… Не то… дальше, Попков Евграф Лукич, кличка "Дед". Понятно, здесь только краткие данные и дактокарты, отсортированные по группам Гальтона-Генри. Как же Оля не догадалась сообщить мне свою группу? Хотя кто мог предположить, что у меня появится доступ в святая святых"?

Выхожу в коридор, закрываю дверь, меня немного потряхивает от волнения. Из-за поворота появляется знакомый в лицо сержант, киваю ему в ответ на приветствие и поворачиваю ключ в замке.

"Не повезло… хотя ничего подозрительного. На двери только номер комнаты".

Москва, ул. Большая Татарская д. 35.,

ОКБ спецотдела ГУГБ.

Тот же день, 18:00.

— Чья очередь в столовую за кипятком бежать? — Авдеев выразительно смотрит на меня.

— Всё закрылась столовая, — Бросаю взгляд на часы и мы оба с Валентином поворачиваемся к Лосеву. — а давай попросим нашего новоиспечёного кандидата физико-математических наук, у него столько разных приспособлений: горелки газовые, генераторы высокочастотные а, на худой конец, сухой спирт.

Перед отъездом в Испанию, будучи в Ленинграде, я зашел в физтех и попросил Абрама Фёдоровича подготовить документы в ВАК на Лосева, который пять лет работал у него в лаборатории полупроводников, на присвоение тому звания кандидата физ-мат наук без защиты диссертации, по совокупности заслуг (как и произошло в реальной истории).

Извещение из Высшей Аттестационной Комиссии за подписью Межлаука пришло на домашний адрес первого апреля и Олег, опасаясь розыгрыша, целый день звонил по знакомым и выяснял подробности присвоения.

— Легко, — вставил модное словечко Лосев и начал разводить огонь в спиртовке. — только скоро лето и нам уже сейчас надо подумать о холодильнике. Какие будут предложения?

— Купим холодильник? — Авдеев пошёл за водой.

— Сами сделаем, на элементах Пельтье! — Осенило меня.

— Это как? — Замирает на секунду со спичками в руках Олег. — Ничего не выйдет, пробовал я в Нижнем пропускать ток через спай висмутовой и медной проволоки, только охлаждения почти нет из-за нагревания этих самых проводов.

— Ты просто повторял опыт Пельтье, это- уже пройденный этап. — Делаю загадочное лицо. — Тут сообщение пришло, что если вместо висмута взять теллурид висмута (полупроводник с отрицательной проводимостью) и соединить его медным проводом с кремнием, то получится охладитель необычной силы.

— То есть запирающего слоя нет? — Уточняет Олег.

— Нет, конечно, полупроводники друг друга не касаются. Только вот я о чём подумал, кремний у них был положительной проводимости: от бора чистить его не умеют.

— Пожалуй, — Лосев принимает от Валентина и ставит на огонь тонкостенную банку с водой. — можно даже дополнительно легировать его акцептором.

— Опять заговорили на птичьем языке… — деланно обижается Авдеев.

— А ты, давай, переходи в нашу веру, — шутливо толкает его в бок Лосев. — дни электронной лампы уже сочтены.

— Лошадка она себя ещё покажет… — по-будённовски подкручивает несуществующий ус Валентин.

"В Гиредмет надо позвонить Сажину, чёрт его знает, может быть этот теллурид висмута дороже золота".

— Николай Петрович? — Делаю знак расшалившимся сотрудникам. — Здравствуйте, это- Чаганов.

— Вениамина Аркадьевича арестовали! — Вместо приветствия выпаливает Сажин.

— Когда?

— Только что!

"Зильберминца взяли… плакал наш германий. Как лавина пошла. Ну что я могу сделать"?

Помню перед расставанием, стоя в подворотне под пронизывающим холодным ветром, расстроенная Оля предложила, в сердцах, убить Ежова.

— А дальше что? — Резко возразил тогда я. — Те, которые "при любой власти не пропадут", ударят с тыла в 41-ом… Не надо нам встревать в это. Перед войной не должно быть двоевластия.

Ничего Оля тогда не ответила, да и моя убеждённость в тех словах ныне ослабла…

— Понятно….- замолкаю я на мгновение. — хорошо я разберусь. Вы завтра на месте с утра?

— Да, конечно, Алексей Сергеевич. — Веселеет он.

— Отлично, до завтра. Дело у меня к вам есть.

— Что случилось? — Тревожно глядят на меня соратники.

— Ничего, всё нормально.

"Блин, ну что делать, идти Ежова мочить"?

* * *

Сопровождаемый чуть подотставшими филёрами-телохранителями (ночные прогулки им явно не по душе), сворачиваю в Докучаев переулок к своему дому, останавливаюсь под фонарём у подъезда и смотрю на часы. Три тридцать утра. Машу им рукой (сопровождающие останвливаются, поворачиваются друг другу и шарят по карманам в поисках папирос).

"Позиционируют себя "наружкой"? Или телохранители злятся на меня за ночные пробежки"?

Закрываю дверь на засов, тянусь к выключателю в прихожей, поворачиваю его и… что-то мягкое и волнующее прижимается ко мне сзади, а две шершавые девичьи ладошки застят глаза. "Молчание… ну меня на это не купишь".

— Товарищ Ежов? — Шепчу я официальным тоном.

Кто-то сзади сдавленно фыркает, объятия ослабевают и после недолгой борьбы передо мной предстаёт боевая подруга и отважная хронопутешественица, которой мне так не хватало в последнее время. Смотрим друг на друга глупо шучу. широко раскрытыми глазами, улыбаемся и боимся сморгнуть, чтобы не спугнуть набравшиеся слёзы.