Москва-37

– … имею ввиду, больше в пас играйте. Вот смотрите… бежит, к примеру Якушин, а ему наперез защитник. Так он не в водится начинает, а пасует Смирнову, который стоит руки в боки и отдыхает… (в комнате раздается нестройный смешок). Защитник бросается к нему, а тот в одно касание возвращает мяч Якушину, да не в ноги, а на ход!

Беру мяч и для наглядности посылаю мяч от стенки Ильину.

– И всё хватит тут сидеть, – хлопаю в ладоши. – запасные – за ворота разминаться, основные – на поле…

* * *

– После перерыва игра пошла на встречных курсах. Боженко в высоком прыжке спасает команду от неминуемого второго гола, снимая мяч с головы Лангары… и, не медля, посылает его рукой к центру поля Семичасному. Тот проходит по левому краю, уводя за собой испанского хавбека, отдаёт мяч в центр свободному Якушину, на него несётся защитник… пас Смирнову… он обратно Якушину… Удар! Го-о-ол!

Оля легко, не напрягаясь, делает сальто назад и садится на шпагат… с её длинной шеи на пол соскальзывает бело-голубой шёлковый шарфик Маруси.

* * *

Тревожно поглядываю на часы: до конца игры осталось четверть часа. На табло – 1:1. Баски подают угловой, что всегда опасно. Мяч летит к одиннадцатиметровой отметке, там тесно. Боженко в высоком прыжке пытается поймать мяч руками, тянется к нему двумя руками, отклоняясь назад. Ему на помощь приходит защитник Корчебоков, который пытается отбить мяч головой: затылок вратаря и лоб защитника сталкиваются в воздухе… мяч пролетает выше игроков и выкатывается за боковую.

«Как-то странно они упали, не сгруппировавшись, как два куля с песком»…

Наш фельдшер в белом халате с завязками на спине и с маленьким чемоданчиком с красным крестом, вписанным в белый круг, уже преодолел половину пути до места столкновения.

– Горохов и Киселёв. – На всякий случай командую я (все запасные вопросительно смотрят на меня), а сам спешу за ворота – хода на поле никому кроме игроков, судей и доктора – нет. Вратарь с защитником начинают быстро шнуроваться: длинные шнурки охватывают подошву, проходя мимо шипов, чтобы бутсы в игре не соскальзывали с ноги.

– Что там, Михалыч? – спрашиваю фельдшера, хотя ситуация понятна и так: игроки без сознания.

Тот сокрушённо машет рукой, а от кареты скорой помощи, припаркованной на беговой дорожке у центрального входа, уже бегут санитары с носилками.

– Горохов и Киселёв готовятся… – говорю Ильину, подошедшему к бровке.

Он согласно кивает головой, подтверждая моё решение, и я спешу к скамейке запасных. Стадион встревоженно гудит. Втроём подходим к боковому судье, стоящему у центральной линии, тот отрицательно крутит головой.

– В чём дело? – спрашиваю его по английски.

– Боб-ров… Ча-га-нов. – Он достаёт из кармана листок с моими каракулями и читает по слогам.

– Что это значит?

– Перед игрой я взял у вас и у испанцев фамилии запасных, – начинает терпеливо объяснять боковой помощник. – вот они.

– Это по правилам ФИФА? – Пытаюсь собрать мысли в кучку.

– По правилам ФИФА, – на меня смотрят неподвижные рыбьи глаза. – замены вообще запрещены. Но по соглашению между вашим руководством и командой басков разрешены две замены из списка, поданного командами перед матчем.

«Попал»!

– Что он там буровит? – Вокруг нас начинает собираться толпа из игроков и запасных.

– Даю вам две минуты на замену, – в прозрачных зрачках Фредриксона заиграла садистская усмешка. – после этого даю свисток на продолжение игры.

Обхватываю голову руками.

* * *

– В команде «Динамо» Москва две замены: вместо выбывшего из игры Льва Корчебокова на поле выходит Всеволод Бобров… место в воротах взамен травмированного Николая Боженко занимает Алексей Чаганов.

Кофейная чашка выскальзывает из Олиных рук, летит на пол и со звоном разбивается на сотню осколков.

* * *

Аркадий Чернышёв занимает место правого защитника, а Севке капитан строго-настрого приказывает из центрального круга не выходить, для убедительности показав ему свой увесистый кулак. По свистку арбитра динамовцы сразу бросаются в атаку: нападение – лучшая защита, тем более что с защитой у нас – полный швах. Трибуны начинают потихоньку оживать после испытанного шока. Следует дальний удар Ильина, Бласко с трудом переводит мяч на угловой.

«Ди-на-мо! Ди-на-мо!» – Слышится скандирование с южной трибуны из сектора, где расположились работники нашего СКБ.

Стадион подхватывает кричалку и вот уже над ареной невозможно услышать ничего, кроме этих трёх слогов.