Москва-41

Штаб службы, которой руководил зондерфюрер Власов, разместился в бывшем Калужском горкоме партии. По данным УФСБ по Калужской области, Власов работал и как представитель тайной полевой полиции. Таким образом, полномочия у этого человека были огромные.

С марта 1942-го по январь 1943 года Власов проводил разведывательную работу в районе Воронежа, состоя там при Абвергруппе-105 — позывной «Визель», руководил разведшколой абвера в Курске и селе Гусевка. После отступления немецких войск школа перемещалась восточнее: Конотоп, Сумы, Гомель, Речица. Группа вела работу против ближнего и глубокого тыла Брянского, Воронежского, Юго-Западного и 2-го Белорусского фронтов. До 1943 года вербовала агентуру из местных жителей по месту своей дислокации в Орле, Курске, Воронеже и в лагерях военнопленных в Смоленске, Брянске, Гомеле, Конотопе, Бобруйске, Павловске Тульской области, Борисове (Белоруссия) и Воронежской области. Квалифицированная агентура в распоряжение Абвергруппы-105 и непосредственно в подчинение зондерфюрера Власова прибывала из Варшавской разведшколы. В 1944 году Власов принял командование 210-м казачьим охранным батальоном. Батальон действовал на Висле против партизан. Затем вступил в бой с регулярными частями Красной армии и в первом же бою был разбит.

Власова задержали сотрудники СМЕРШа 1-го Украинского фронта 21 января 1945 года на территории Болгарии. Дело рассматривал Военный трибунал Московского военного округа, огласивший в ноябре 1945 года приговор: 20 лет лагерей по ст. 58, п. 4 и п. 6 УК РСФСР. Однако Военная коллегия Верховного суда СССР своим определением от 21 марта 1951 года отменила ранее вынесенный приговор, и по вновь открывшимся обстоятельствам дело было направлено на новое расследование со стадии предварительного. Архивные документы, попавшие в руки следователей и предъявленные суду, на этот раз не оставили бывшему разведчику абвера никаких шансов — в феврале 1952 года Власов приговорён к высшей мере. Спустя полтора месяца приговор приведён в исполнение. Финал одиссеи Владимира Александровича Власова, зондерфюрера германской разведки, оказался вполне логичным. Хотя, должно быть, глубоко убеждён был в ином. В любом случае, личностью он был сильной. И его жизнь и военные приключения, надо признать, прекрасный сюжет для целого романа.

Как только в Калугу вошли немцы, тут же была создана городская управа. Численность её аппарата, если его сравнить с современной бюрократией того же города, был немногочисленным — всего 75 человек. Земская управа насчитывала 103 человека. Это — данные из архивов УФСБ по Калужской области, опубликованные в книге «Калуга. Сорок первый год»[139]. По воспоминаниям бывшего начальника Калужской земской управы В. А. Агафонова (получившего в 1930 году 10 лет лагерей по 58-й статье), «все места по отделам управы были заполнены в 4–5 дней». И далее: «Служащих насчитывалось до 400 человек, всё это бывшие сослуживцы и иной техперсонал, кто остался в городе». Как видите, цифра иная. И факт любопытный: «новому порядку» пришли служить почти все, кто совсем недавно служил советской власти. Возможно, этот факт стал следствием того, что по голодному городу разнёсся слух о создании при управе столовой. Ею заведовали учителя, они и варили обеды, и стояли на раздаче, словом, работники образования Калуги целиком прибрали к своим рукам первый общественный котёл новой власти. Голод не тётка.

В 20-х числах ноября 1941 года Калужская земская управа по инициативе немецкой администрации провела совещание участковых агрономов, старшин, управляющих совхозами и директоров научных учреждений сельского и лесного хозяйств Калуги и Калужского района. На совещании были поставлены первоочередные задачи для чиновников на местах: «прекратить самовольное растаскивание инвентаря, сбруи, построек, скота, произвести учёт, наладить работу, поправлять разрушения, собрать растасканное, привести в порядок хозяйство», наладить обмолот зерна, навести порядок с забоем скота для германской армии, произвести ремонт тракторов и сельскохозяйственной прицепной техники, засыпать и тщательно хранить семенной фонд и готовиться к весеннему севу. Вот так. И о будущем думали. Строили новую власть основательно, надолго.

Полицейский аппарат насчитывал 355 человек, включая районную участковую полицию (11 земских участков). Полицейские были набраны из числа пленных красноармейцев, изъявивших желание помогать германским оккупационным властям в наведении «нового порядка», и местных жителей. В основном в полицию шли люди с прошлым, обиженные советской властью, раскулаченные, уголовники, авантюристы и те, кто всегда готов поддержать любую власть, лишь бы что-то урвать от неё для личного блага, а заодно поквитаться с личными же врагами.