Москва-41

Город Чекалин помнит своего храброго защитника. В Песковатском существует музей юного героя. Школьники изучают жизнь и подвиг Саши Чекалина. Люди приносят цветы на его могилу.

Жизнь, оборванная в 16 лет! Для него на земле всё только-только начиналось.

Он шёл и тихо плакал…

КТО ОСТАНОВИЛ ГУДЕРИАНА

Михаил Петрович Петров,

генерал-майор, командующий 50-й армией;

Аркадий Николаевич Ермаков,

генерал-майор, командующий 50-й армией;

Николай Емельянович Аргунов,

полковник, начальник штаба 50-й армии;

Михаил Александрович Силзов,

полковник, командир 258-й стрелковой дивизии;

Саманд Алиевич Сиабандов,

подполковник, начальник политотдела 217-й стрелковой дивизии;

Иван Яковлевич Кравченко,

майор, командир 956-го стрелкового полка

299-й стрелковой дивизии;

Анатолий Петрович Горшков,

капитан, командир Тульского рабочего,

впоследствии 766-го стрелкового полка

217-й стрелковой дивизии;

Григорий Матвеевич Волнянский,

лейтенант, командир огневого взвода

732-го зенитно-артиллерийского полка ПВО.

Странная история: о генерал-полковнике Гейнце Гудериане мы знаем достаточно много — он стремительным манёвром осенью 1941 года решил судьбу Киева, а потом ринулся на Москву; перед походом на Восток он прекрасно зарекомендовал себя во время боевых действий в Польше и Франции; и там, и здесь его удары были сокрушительны для любого противника. И военные историки, и различного толка комментаторы, а вслед за ними читатели и в особенности телезрители прочно усвоили «истину» — Гудериан лучший танковый командир Второй мировой войны, гений танковых атак, за что справедливо получил свои прозвища «быстрый Гейнц», «Гейнц-ураган» и другие. Эти прозвища сияли не бледнее Рыцарского креста с дубовыми листьями, мечами с бриллиантами, которого Гудериан не имел, отбрасывая на их носителя заслуженный отблеск доблести и славы. Возможно, до России, а вернее, до Мценска так оно и было. Блеск наград и солдатской молвы не тускнел. Под Мценском осенью 1941 года Гудериана основательно потрепал более молодой и энергичный танковый командир, в то время ещё полковник, Михаил Ефимович Катуков. Затем на пути встала Тула, и её «быстрый Гейнц» преодолеть и вовсе не смог, за что был отстранён от командования 2-й танковой армией.

Если внимательно посмотреть на фотографии 41-го года Гудериана и, к примеру, его противника по осенним боям Катукова, то в глаза бросается следующее: Михаил Ефимович скромен, строг, внешне похож на пехотного командира не выше капитана; Гейнц самодоволен, улыбчив, во всём его облике чувствуется удовлетворение и собой самим как командующим, и своими экипажами, и мощью немецких танков. Но ещё скромнее Катукова на фоне истории осенних и зимних боёв 1941 года выглядят генералы, офицеры и солдаты 50-й армии, о которых пойдёт речь в этом очерке.

Мы, потомки тех, кто лежал в окопах и стоял за панорамами орудийных прицелов перед танками «Гейнца-урагана», признавая несомненные достоинства врага, должны наконец задуматься и о своих героях. Кто же остановил Гудерина под Тулой? Не сам же он остановился и не в грязи захряс под Ясной Поляной и Косой Горой. 2-ю танковую армию генерал-полковника Гейнца Гудериана (три моторизованных и два армейских корпуса) остановила под Тулой 50-я армия, а также тульские ополченцы, которые решили умереть на окраинах своего города, но не отдать его врагу.

Первый состав 50-й армии был рассеян и частично уничтожен в октябре, во время «Тайфуна» и поворота 2-й танковой группы на юг, к Киеву. Тогда же погиб и её командующий генерал-майор М. П. Петров. Но — удивительное дело! — армия возродилась буквально за несколько дней. Дивизии вышли из окружения разбитыми вдребезги. Из отделения вышел только один, из взвода — трое, из роты — едва отделение… И они, эти жалкие остатки, цепляясь за промежуточные позиции на Рессете, Неручи, Оке и Зуше, пополняясь маршевыми ротами, подходившими из тыловых районов и за счёт окруженцев, от боя к бою, от стычки к стычке, истощали силы врага, изматывали его и в конце концов остановили.