Москва 80

Грибин налил себе большую рюмку коньяка и взглянул на жену, с которой прожил тридцать восемь лет. Она стояла спиной к нему и протирала полотенцем вымытую посуду.

Грибин взвёл затвор и поднёс пистолет к виску.

— Служу Советскому Союзу, — торжественно произнес он.

Валентина Петровна резко обернулась, но поняла, что не успеет допрыгнуть до мужа и выхватить у него пистолет.

В ту же секунду Грибин нажал на курок.

Вместо выстрела раздался отчетливый металлический щелчок.

Валентина Петровна безвольно опустилась на стул с побелевшим как мука лицом.

— Они разрядили обойму, — отложив пистолет в сторону, успокоил ее супруг и сразу опрокинул в себя сто пятьдесят граммов коньяка.

Собравшись с силами и отдышавшись, Валентина Петровна встала и со всей силы заехала мокрым полотенцем по морде Грибина.

Утро было свежим как перед казнью. К поджидавшей его «Волге» Грибин вышел из ворот дачи в своём парадном генеральском мундире. В последний раз он надевал его несколько лет назад на торжественное заседание, посвященное 60-летию Великой Октябрьской Революции. Все остальное время костюм лежал в сундуке, обильно проложенный сухими апельсиновыми корками.

10 июля 1980 года, в 10 часов 21 минуту утра помощник Андропова пригласил Грибина в кабинет к Председателю.

— Здравия желаю! — представился Грибин, как бы подчёркивая, что человек он военный и готов подчинится любому приказу, касающегося его личной судьбы.

— Садись, Анатолий, — Председатель указал на ближайший от себя стул.

— Я подготовил доклад, если Вы сочтете нужным выслушать…, - начал Грибин.

Андропов жестом руки остановил его.

— Не надо. Я все знаю. В нашей профессии всякое бывает. Мы единственные, кто в мирное время вынужден вести незримую войну, а на войне всякое бывает.

— Когда ты последний раз был в отпуске? — неожиданно перевел тему беседы в другое русло Андропов.

— В прошлом году.

— Где отдыхал?

— На даче.

— А для кого же мы на Черном море, во Фрунзенском, дом отдыха построили? Почему не едешь?

— Юрий Владимирович, простите меня, я такой человек, что со мной лучше сразу начистоту.

— Подожди. Не торопись, — притормозил его Председатель.

— Я готов нести ответственность за неудачную акцию и за все её последствия. Для меня самое страшное — оставаться в неведении относительно своей судьбы. Если мне нужно уйти на пенсию, — пожалуйста. Если я должен покинуть ряды Комитета — я готов и к этому. Если ссылка — ну что ж, отправлюсь. Только не отпускайте меня за эту дверь в неведении.

— Хорошо, раз ты так хочешь, — начал раскрывать карты Андропов. Новым руководителем Первого отдела назначен Перевозчиков, ты его должен знать.

— Да, его знаю.

— Значит, все дела, как положено, передашь ему.

Грибин покорно кивнул.

— Теперь по поводу тебя лично. Состоявшаяся вчера Коллегия рекомендовала отделу кадров перевести тебя в действующий резерв. Как ты на это смотришь?

— Я человек военный. Куда направят — туда и пойду.

— Нет, тут ты сам выбирай, с какой позиции тебе будет лучше работать. Заместителем руководителя «Международной книги» хочешь поработать? Международные ярмарки, большие вербовочные возможности по работе с западной художественной интеллигенцией. Или на ту же позицию в «Совэкспортфильм». Если тебе не нравятся творцы, отправляйся в «Совфрахт». Там уже серьезные деловые круги. Такого разведчика как ты мы без работы не оставим.

— Спасибо, Юрий Владимирович, за доверие. Я подумаю и из предложенных мне вариантов сделаю свой выбор.

— Вот и хорошо. Договорились.

Возникла пауза, говорившая о том, что все темы разговоров исчерпаны.

Грибин встал из-за стола и поправил мундир. Вслед за ним встал и Андропов.

Сцену прощания прервал телефонный звонок. Председатель жестом руки попросил Грибина пока задержаться. Вызов шел от дежурного по Комитету по самой срочной линии.

— Должно быть что-то серьезное, — поднимая трубку, озабоченно сказал Председатель.

Выслушав дежурного, Андропов коротко ответил:

— Хорошо, я вас жду.

Повесив трубку, Председатель задумчиво посмотрел на Грибина. Тот так и стоял перед ним в своем парадном мундире.

— Так я могу идти, Юрий Владимирович?

— Да нет, Анатолий Петрович. Теперь уж останься, — загадочно произнес Андропов.

— Что-то случилось? — спросил Грибин.

— Сейчас дежурный все расскажет, — ответил Андропов. Я думаю, тебе будет интересно послушать.

В комнату вошел дежурный по КГБ, мужчина лет сорока, в штатском, с папкой в руке.

— Разрешите, Юрий Владимирович.

Дежурный открыл папку и стал зачитывать текст телеграммы, полученной двадцать минут назад из Вашингтона.

Грибин приготовился к самому худшему. Он опасался, что гибель Качериса вызовет волну ответных действий американцев по отношению к сотрудникам советского посольства. В таком случае это будет долгая война, невольным поджигателем которой выступил он сам.

Однако то, что он услышал из уст дежурного, повергло его в куда больший шок, нежели возможные происки американцев.

— Телеграмма 26043. Получена в 10.07 утра по московскому времени. Текст телеграммы.