Москва алмазная

Содержались там арестанты за счет кредиторов. То есть за счет обманутых. Государство российское тогда тоже было не без чубайсинки. Зато обманутым предоставлялось право должника там хоть лет десять держать, что бы и Думе российской в законодательных актах предусмотреть не мешало. С одной стороны, обманутым это несколько накладно. С другой стороны – вот он, голубчик, и деньги из него можно таким способом вытрясать. Хотя бы какую-то часть. И что-то часто вытрясали. Отсюда в ходу были выражения – «получить двугривенный с рубля» и тому подобные.

Так вот, такие чисто русские пирамиды вошли сильно в моду уже в сороковых годах прошлого века, поэтому осторожней надо относиться к романтике ностальгической, к охам и ахам, какие у нас на Руси честные купцы были, Саввы Морозовы, Саввы Мамонтовы… Этих по пальцам можно пересчитать. Мавродий же разных было гораздо больше. С родными русскими именами. Одна из первых известных пьес замечательного нашего драматурга Александра Николаевича Островского именно такой сюжет и описывала. И название имела – «Банкрот». А позже эта тема в отечественной литературе присутствовала уже постоянно.

Конечно, при откровенном мошенничестве постройщик русской пирамиды мог и в настоящую тюрьму попасть. Однако обычно аферисты купеческого звания легко концы в воду прятали.

Синельников – довольно распространенная купеческая фамилия. Не все из них родственники. Это к тому, чтоб ненароком не обидеть потомков. Один наш купец с такой фамилией превзошел самого Хеопса.

В начале сороковых того века Синельников вел в Москве неплохие дела, но очень крупным купцом не был. А русская голова на думу тяжелая, об этом еще Достоевский писал. Тяжелая и фантастичная. Она думает, думает… а потом такое изобразит… куда там итальянцам с их мелкими крысами! И эту идею из русской головы потом ничем не выбьешь. Так и революцию сделали.

Синельников был русский. Из староверов по корням, но не по образу жизни. Не истовый, так сказать.

К тому моменту у него подрастали две дочки. Подрастали, но еще не подросли.

И вот, кажется, в 1847 году, раскрутив как следует вексельные операции, он обанкротился на сто пятьдесят тысяч. Были к тому времени и более крупные скандалы, но и это – деньги весьма не малые. Сел, разумеется, в яму. Ну и сидит там довольный, жрет калачи.

Кредиторы, а среди них было несколько крупных, уразумели, понятное дело, что банкротство фиктивное. А не докажешь. Полтора года держали Синельникова в яме, торговались с ним, и плюнув в конце концов, сошлись копейках что-то на тридцати. Тот, значит, не менее ста тысяч заработал. Ну и свои, припрятанные, у него оставались.

Синельников около года потом ни в какие дела не лез, а выжидал, сидючи на изрядном капитале. Только это присказка была, а не сказка.

Выдает он вскорости замуж обеих подросших дочек. Мужей выбирает сам, тогда баловство не водилось. Выбирает каких-то не знатных, не богатых и, как говорят в народе, некузявых. Так что про одного достоверно было известно, что он даже припадочный. Снабжает их изрядным капиталом каждого и отправляет одного в Петербург, другого в Нижний Новгород. Фамилии у них, естественно, свои, так что память об афере тестя за ними не тянется. А через год, когда те (разумеется, под его московским руководством) основывают хорошие купеческие дела, Синельников раскручивает две такие пирамиды, что египтянам сто лет работать. Одну на полмиллиона и другую – что-то вроде того.

А вы говорите – «новые русские». И философы толкуют, что в одну реку нельзя войти дважды. Эх, да была бы река!

И этих своих зятьков он капитально обдурил. Наобещал, конечно, что с кредиторами в конце концов как-то расплатится, а сам и не думал ничего такого делать. Первый его зять (что припадочный) очень скоро в яме окончательно свихнулся и кончил жизнь в сумасшедшем доме. О втором ничего не известно, но то, что судьба его сложилась не лучшим образом, легко догадаться.

Афера, однако, была слишком крупной, и у самого Синельникова, все-таки, был сделан обыск.

Безрезультатный.

А жил он в собственном доме в одном из переулочков на том самом Котельническом холме.

В общем, было ясно, что в подземных ходах в районе его дома нужно как следует с обнаружительной аппаратурой порыскать.

Ушла на это неделя. И рыть в одном из земляных проходов пришлось глубоко.

А обнаружилось, как в той пиратской песенке про сундук мертвеца.

Скелет в почти истлевших лохмотьях примостился сверху на сундуке. В затылке – несомненно, пулевое отверстие.

Видимо, слабоват был сам Синельников, чтобы глубокую яму рыть, и воспользовался кем-то из слуг.

Такое кино…

Сундук, хоть и средних размеров, оказался очень тяжелым, и это сразу не понравилось Андрею. Вскрыли его тут же.

Сундук был набит столбиками обернутых в восковую бумагу червонцев. И наш командор злобно выругался – на кой нам вся эта золотая тяжесть, куда ее тащить? Но первый же и заметил между столбиков маленькую сафьяновую коробочку… Открыв ее, он как-то вдруг весь потеплел и показал содержимое нам.