Москва алмазная

– Не торопись. Это ты слюнявых романов начитался. Стали бы. Ты же про эту систему ничего не знаешь. Когда в ней крупные пертурбации происходят, начинается большая чистка, многие ею пользуются и лезут наверх. Жестокие начинаются игры, очень жестокие… А теперь подумай, кто такой резидент-нелегал в какой-нибудь Аргентине. Прежде всего – кто на такую роль попадает?… Этих людей ведь на десятки лет внедряют. Они там умирают многие. И обязательно занимают высокое место в тамошнем обществе. По двум причинам. Во-первых, изначально на эти роли берут людей без преувеличения сверхталантливых. Во-вторых, они внизу ничего не сделают, кого они там завербуют, дворника-садовника?… И вот сидит там такой нелегал и прекрасно знает, что в родной стране делается. А с Берией или с его помощниками у него были отличные отношения. Значит, у нового руководства к нему никакого доверия нет. Он это сразу оценивает. Так, следовательно, в любой момент надо ожидать отзыва. Глупого и безобразного. Потому что решения, в конечном, счете примут в ЦК, те самые партработники, которых все крупные нелегалы глубоко презирают. У них там почти у всех семьи, которые так не бросишь. И резко выходить из игры очень опасно. Дадут потом жене местные службы лет двадцать, хотя она почти наверняка ничего не знала. Отомстят, попросту говоря. Другим в назидание. «А как его здесь потрошить будут?», – думает этот нелегал. Он же знает, что его подсиживать станут. А крупные деньги, которые ему для вербовки передавались? У него нотариально заверенных расписок нет! Эге, представь-ка себя в такой шкуре. Кто его знает – может быть, почетная пенсия впереди, а может, и Колыма? А вместо этого вдруг шеф родной прибывает, с огромными, разумеется, деньгами. Места на планете много, и если никакая местная контрразведка им пока не интересуется, – новые документы, новая страна, и поминай как звали.

– Вы что-то про огромные деньги сказали…

– Ну, сколько их у Берии было, никто не знает. Но, конечно же, очень много. Спецсчета той же разведки, которые он на себя вывел, например.

– Но угроза для Берии быть там схваченным? Хрущев ведь должен был обратиться ко всем главам стран.

– И не подумал бы. Даже принял бы всякие меры, чтобы дезавуировать слухи о том, что Берия сбежал за границу.

– ??

– Ну, сам посуди, какой это для них подарок. Суперконсультант по всей системе разведки и контрразведки СССР… А черт его знает, может быть, он и просидел лет тридцать на какой-нибудь сверхохраняемой вилле в США. Очень даже не удивлюсь.

Разговор этот на моего приятеля произвел тогда очень сильное впечатление. К тому же стоит вспомнить, что Берии в 1953 году было только пятьдесят четыре года, про его сексуальную потенцию легенды ходили, и было известно, что он неплохо владеет приемами джиу-джитсу, чему без хороших физических тренировок, понятное дело, не научишься.

Настоящие подземелья

Обратимся теперь мысленно к концу сороковых послевоенных годов, когда Берия был еще жив, историку Волынцеву оставался один год до гибели, а известный архитектор Дмитрий Чечулин приступил к строительству высотного дома на Котельнической набережной. 1948 год.

В Москве семь высотных домов, которые начали строиться примерно в одно и то же время. Но этот, на Котельнической, самый красивый. Чечулин за него Государственную премию получил, и вполне справедливо. А Берия, среди прочей своей работы, курировал строительство высоток. И даже сам подобрал место одной из них – на Котельнической. Несмотря на сопротивление архитектора и инженеров проекта.

Место там далеко не самое удобное – угол между Москвой-рекой и Яузой. Для огромного и очень глубокого фундамента даже небезопасное. И каждый, бывавший в этом районе, знает, что эта высотка буквально упирается боками в холм – один из тех семи знаменитых, на которых Москва выросла. А при строительстве склон этого холма пришлось срыть – большая лишняя работа. Чечулин возражал против строительства там высотки и называл удобные места в Замоскворечье, что и эстетически больше соответствовало планировке города. Но Берия так уперся, как будто ему больше всех было надо. Настоял.

Вверх от высотки в сторону Таганки – Новоспасский монастырь, основанный в XIV веке. С самыми толстыми крепостными стенами. Крепость-форпост московского средневековья. Догадываетесь уже?… Конечно, у монахов там целая подземная система была (и есть). Далее, в трех километрах за Таганкой, Андроников монастырь. Оба эти монастыря каменным подземным ходом соединяются, по которому лошадь с телегой проехать может. А вообще холм этот буквально внутри изрыт, как муравейник, и по дальним своим сообщениям не только с Андрониковым монастырем связь имеет. Берии он по этой причине очень понравился. Поэтому и строительная группа Брынцалло тоже внесла в эту подземную инфраструктуру свою лепту.