Москва-bad. Записки столичного дауншифтера

Квартиру нам повезло снять по знакомству всего за двадцать тысяч плюс коммуналка. Сдаёт её, как и полагается, бабка – маленькая такая бабушка, но въедливая, как маленькая ручная пила для обрезки веток. Мы поняли это уже по первому телефонному разговору. Разговор был поначалу просто так, поскольку квартиру она только что сдала двум девушкам, но очень заинтересовалась, получив ответ, что мы да, и русские, и православные, и женаты не понарошку. А где работаете? Аня пыталась сказать, что делала на подмосковном ТВ передачу «Поговорим о православии», но бабка оказалась, конечно, не из тех, кто воспринимает входящий поток информации. Слово «православие» у неё употреблялось практически в каждом предложении. Даже все жильцы у неё православные: сначала жил батюшка, потом другой, семинарист-старшекурсник с семьёй, потом две девушки православные (они разделили комнату с помощью шифоньера), а теперь тоже две девушки, тоже сказали: православные, но привезли одну на двоих шикарную кровать и вообще странноватые…

Через неделю она перезвонила нам сама и сообщила, что жилицы внезапно съехали. «Не знаю даже, как сказать…» – начала она. Вернувшись вечером из магазина (или из клуба – неразборчиво), уставшие (может, пьяные?) девахи обнаружили у себя рядом с шикарной постелью… лужицу прозрачной жидкости… Установить её происхождение не удалось. Ударились в панику и стали собирать вещички…

Нам история не очень понравилась (я, честно говоря, полтергейста боюсь), но бабка подбодрила: «Ну вы же православные!..» Обещала отца Димитрия пригласить освятить. (Теперь чуть не еженедельно названивают на домашний: то отца такого-то, то такого-то – в противовес рекламной дребедени и слушать приятно!) Но полтергейстом Бог миловал, и вместо повторного освящения бабка наняла поклейщиков обоев – налепили вмиг, самые что ни на есть дешёвенькие и внахлёст, зато за работу 25 тыщ содрали!

С мужем Аниной подруги привезли из Бирюлёва их старый диван и их неновый матрас. Шифоньер, шкаф, тумбочки – всё полный винтаж, на который мне, сменившему до этого 17 квартир, лет 17 назад обрыдло смотреть. Если уж не от формальдегида и нафталина задохнёшься, то места и в таком аскетизме без столов, стульев и кресел, мягко говоря, не дюже много, а чужого – не тронь, не выкинь: здесь каждая побрякушка, каждая мясорубка, сломанная в середине прошлого века, на учёте, как в музэе.

Вскоре я всё же, несмотря на протесты жены, разрушил молотком один шкаф и одну тумбочку и выкинул обломки на помойку. Когда я расчленил на кухоньке старый холодильнище, напустив кругом фреона… и попытался тоже вытащить его обломки, меня на полпути перехватил гастарбайтер. Я корил себя, что сразу не догадался: ведь наши колченогие труженики, мы слышали, имеют в столице ещё одну монополию: собирают металлолом (особенно цветмет). Всё, что кто-то выкидывает, идёт им, принося доход едва ли не соизмеримый с зарплатой. Потом я сам сто раз наблюдал у контейнеров и перехват, и поиск, и даже разделку и делёж. Наш колченогий, как бобёр какой, постоянно тащит в свой подвал более-менее пригодную мебелишку, линолеум и т. п.

Себе я, кстати, отцепил в мусорке вполне ещё сносный столик (пришлось только подбить да подвинтить), полку нашёл – повесил на кухне, и даже полку для обуви деревянную… Все цветы, которые хоть как-то выживают на окнах, вблизи раскалённых батарей, – оттуда же (купленные в супермаркете чрез пару месяцев загибаются).

Имущества-то у нас фактически никакого. Компьютер – тот ещё рыдван, гудящий как шармань, на коий в каждом ремонтном пункте дивятся, но дорог как память: вбухано, однако, в него уже тыщ двадцать. На свадьбу нам мои родители прислали пять тыщ, на которые мы купили телекороб неплоский, чтоб коту было где спать. Родители жены подарили пять тыщ, на которые мы взяли подержанную стиральную машинку (здесь в квартире оказалась такая же, но с половиной поломанных режимов, поэтому подарок отправили обратно в Тамбов). Одежда, книги, кот, а больше ничего и нет…

Холодильник даже купили по дешёвке – совкового типа, но новый, украинский. Вот, думаем, началась и для нас новая жизнь – с холодильником!.. Но квартирка настоль маленькая (а дверь в кухню напротив изголовья), что я запретил его включать: хоть и новый, но трещит всё равно. Это особый вид отягощений и извращений: хранить продукты на подоконнике и т. д. – постоянно пачкать шторку и потешать людей на улице…