Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)

Татьяну спрашивали, кто послал ее и кто был с нею. Требовали, чтобы она выдала своих друзей. Через дверь доносились ответы: "Нет", "Не знаю", "Не скажу", "Нет". Потом в воздухе засвистели ремни, и слышно было, как стегали они по телу. Через несколько минут молоденький офицерик выскочил из комнаты в кухню, уткнул голову в ладони и просидел так до конца допроса, зажмурив глаза и заткнув уши. Даже нервы фашиста не выдержали…

Четверо мужчин, сняв пояса, избивали девушку… Татьяна не издала ни одного звука. А после опять отвечала: "Нет", "Не скажу", только голос ее звучал глуше, чем прежде… Руки девушки были связаны сзади веревкой. Губы ее были искусаны в кровь и вздулись…

Она шла под конвоем — раздетая, ступая по снегу босыми ногами… На грудь девушки повесили отобранные у нее бутылки с бензином и доску с надписью: "Партизан". Так ее вывели на площадь, где стояла виселица…

— Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, все равно победа будет за нами!

Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись, чтобы не видеть того, что должно было сейчас произойти.

Палач подтянул веревку, и петля сдавила Танино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая все силы:

— Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь".

Спустя несколько дней после падения Кенигсберга я встретил на его улице, суженной торосами битого кирпича, печальную процессию. Толпа пленных немцев сбилась к бывшему тротуару, освободив место машине; борта и кабина ее повиты черно-красным полотнищем. Пленные с угрюмым любопытством смотрели на неторопливый грузовик с гробом.

Весть о том, что хоронят молодого офицера Александра Космодемьянского, потрясла нас. Он ушел на войну мстить за свою сестру Зою, стал любимцем и гордостью фронта. И вот Александр Космодемьянский сложил свою горячую, красивую голову.

За бои на подступах к Кенигсбергу командир тяжелой самоходки Александр Космодемьянский был представлен к званию Героя Советского Союза. А погиб после штурма Кенигсберга, на Земландском полуострове.

Понадобилось три с половиной года, окровавленных, пропахших минным порохом, дымом пожарищ и потом воины, чтобы брат Зои и вместе с ним многие тысячи ее названных братьев вошли победителями в обугленный город-крепость и сделали еще один, решающий шаг к Победе.

Мост

Бывший секретарь подпольного Осташевского райкома партии А. И. Бормотов рассказывает:

— Когда читалось письмо, полученное из Московского комитета партии, в лесу, недалеко от базы, где проходил митинг, раздался выстрел. Партизанский часовой остановил двух красноармейцев, сообщивших, что они разведчики и прибыли от генерал-майора Панфилова с поручением связаться с нашим штабом. Удостоверившись в правильности показаний, я вместе с командиром партизанских отрядов А. М. Глаховым в сопровождении прибывших разведчиков направился в село Рюховское. Это село нашего района ближе всех к Волоколамску. Там стоял штаб дивизии, там находился товарищ Панфилов, руководивший боями на этом направлении.

Генерал был человек пожилой, среднего роста. Глубокие морщины на лбу свидетельствовали о том, что на его веку было немало и забот и трудов. На столе перед генералом лежала карта и лупа. На стене висели шапка и сабля. Сам все время стоял по-военному — легко и в то же время строго и подтянуто. Принял нас очень любезно, спросил:

— Вам нужна помощь оружием?

Мы попросили патронов к автоматам.

— Вот в этом у меня пока нехватка, — проговорил он, но тут же распорядился выдать партизанам 3 тысячи патронов. Прищурясь, генерал добавил с улыбкой: — Пока трофейного не добудете, строго экономьте свое.

В это время из села Клишино ему позвонил командир:

— Немцы наступают большими силами в обход, нам трудно держать рубеж, мало сил. Как быть?

Посмотрев внимательно на карту, он спокойно ответил:

— На войне не бывает легко… Приказываю держаться, подкрепления пока не будет. — Положив трубку, генерал обратился к нам: — Нужно на некоторое время сдержать наступление немецких танков. Это для выигрыша времени. Наши забыли взорвать Становищенский мост… Сумеете вы это сделать? И еще: надо заминировать в лесу дорогу Осташево — Спас. По ней наступают немцы. — Помолчав, он добавил: — Сделать это нужно сегодня ночью, завтра будет поздно.

От такого неожиданного задания, да еще полученного от генерала, мы в первое мгновение растерялись. Переступали с ноги на ногу и оба сразу пробасили:

— Будем стараться ваше задание выполнить.

Провожая нас, Панфилов добродушно сказал:

— Запомните, что так военные не отвечают, — и пожал нам руки.

На обратном пути мы завернули в партизанский отряд, где командиром был В. Ф. Проскунин. Выделили для отряда часть полученных патронов и рассказали партизанам о задании генерала Панфилова.

Комиссар отряда А. В. Горячев встал и как бы про себя, не глядя на нас, сказал:

— Я много лет работал в районе агрономом, мне здесь знакома каждая складка земли… К этому мосту знаю хороший подход. Поэтому мост буду взрывать я.